Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 142 – Вера Ширай

Я сделала еще глоток. Меня уже не волновало зелье это или нет. Я радовалась, что боль притупилась.

— Я бы поклялась, что это лучшее… изобретение человечества.

— Вы преувеличиваете, миледи, — перебил он, не скрывая самодовольства. — Но я принимаю вашу похвалу. Передам герцогу бутылочку — для вас, разумеется.

Я поставила кубок и посмотрела на мага с вниманием, которого он, похоже, ждал. Его лицо, изрезанное морщинами и отмеченное блеклой руной на щеке, выглядело уставшим, но взгляд оставался острым, цепким, как у хищника, наблюдающего за добычей не из жажды нападения, а из чистого любопытства.

— Мы с вами толком и не познакомились. Вы хотите что-то спросить у меня? — тихо подсказал старец, будто ощущая мою нерешительность. А после заполнил тишину своим именем. — Зовите меня Истат.

Я благодарно кивнула. Мне хотелось расспросить его обо всём, о его жизни и о магии. Но я понимала, что спросить прямо о тьме и её влиянии я не могу. Не хотелось вызывать его подозрений. И я выбрала самую безопасную из возможных тем, но очень важную для меня.

— Как чувствует себя вдовствующая герцогиня? — спросила я, сохраняя голос ровным и начиная с малого свой допрос.

— Намного лучше. Сегодня, я думаю, она ощутит небольшой прилив сил, — он говорил с тонкой, почти загадочной улыбкой.

Я не уловила смысла этого намека, но решила не останавливаться. Возможно, у меня был единственный шанс узнать то, что может спасти чью-то жизнь в будущем.

— Значит, у неё была черная метка? Правда? — спросила я.

Маг лишь утвердительно кивнул, не углубляясь в детали.

— Как так вышло, что она никому не сказала о руне? — высказалась я, не скрывая возмущения. — Я не верю, что вдовствующая герцогиня могла просто промолчать, подвергнуть всех опасности? Учитывая её ненависть к тёмным магам, её страх перед стеной …

— Хм… — протянул старец, неприятно растягивая гласные. — А как же, по-вашему, она должна была поступить?

Он говорил медленно, будто нарочно оттягивал ответ, испытывая моё терпение.

— Ну... как можно просто проигнорировать огромный чёрный знак, пульсирующий энергией, прямо у тебя на коже?! Она боялась кого-то? Почему она не сказала собственному сыну? — выпалила я. Напряжение нарастало. Мне нужны были ответы, а он, казалось, наслаждался своей ролью проводника по неизведанному лабиринту.

— Вы уже видели такие руны? — неожиданно резко спросил он, глядя прямо в глаза.

Я растерялась, сама себя загнала в ловушку. От его взгляда по спине пробежал холод. Тело само собой напряглось, будто в ожидании удара. Лгать не хотелось — не такому человеку, не здесь, и не сейчас. И всё же говорить правду значило выдать себя.

Хорошо, что факты были на моей стороне: в этой жизни я действительно таких меток ещё не видела.

— Нет, — призналась я после короткой паузы.

Он продолжал смотреть на меня, с интересом, в котором читалась почти хищная настороженность. Я отвела взгляд и жестом указала на стопки книг, раскиданные по столу:

— Но в последнее время я начала искать ответы. Всё, что я знаю, — здесь. Всё прочитано. Но этого мало.

Старец кивнул, словно наконец-то признал мои усилия. Голос его стал более ровным, но в нём звучала какая-то древняя усталость.

— Руны не ставят. Их принимают. Сначала они скрыты — невидимы даже для самого носителя. Но когда сила руны начинает пробуждаться, она выходит наружу, выжигая тьму сквозь плоть. Только тогда её можно увидеть. И если метка полностью раскрывается… — он сделал паузу, — тогда её носителю уже всё равно. Предназначение руны исполнится — и останется лишь шрам. Блеклый след этой темной силы.