Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 8 – Вера Ширай

Как же быстро переменилось её мнение, когда на порог нашего городского дома в столице — единственного имущества нашей семьи — явился герцог собственной персоной.

Мачеха, еще утром уверявшая всех, что путь Селии предрешён, что ее ожидает судьба учёной жены при министре, вдруг заметно оживилась. Её взгляд, всегда холодный и прищуренный, загорелся новой алчностью.

Герцог, высокий, мрачный, с теми самыми глазами цвета стали, что запоминались с одного взгляда, переступил порог, небрежно откинул дорожный плащ. Он не нуждался в церемониях — его власть и имя говорили за него.

Мачеха взялась объяснять, что младшая дочь, Селия, гораздо более "живая и подходящая хозяйка его землям", что у неё характер благовоспитанный, стойкий, но улыбка — словно цветущий сад.

Я тогда стояла в холле, приветствовала герцога и ученного, опустив руки вдоль тела, пытаясь совладать с дыханием. Мачеха дрожащим голосом пыталась ещё что-то сказать — про Обряд, про обеты, про древние обычаи, только я ни ее, ни герцога не слушала вовсе.

Карета замедлилась, скрип колёс стих под сводами внешних ворот дворца. Над головой простирались высокие арки, подсвеченные кристаллами бледного света, отбрасывая на булыжную мостовую длинные чёрные тени.

Я выдохнула, собирая силы. Служанка Эва — приставленная ко мне с самого рождения, уже давно стала мне подругой, — она молча помогла мне выйти из кареты, на нее все еще давила атмосфера замка и присутствие короля. Накинув на плечи лёгкий плащ, я поспешила вперёд, скользя шагами по широким мозаичным плитам.

Ночные коридоры дворца были пусты. Лишь изредка на поворотах стояли дозорные в тяжелых стальных доспехах, отдавая короткие поклоны. В полумраке наши шаги звучали громче, чем хотелось бы.

Мы миновали мраморный зал с колоннами, пересекли длинный проход с витиеватыми витражами, где бледные лунные лучи пробивались через разноцветное стекло. И, наконец, подошли к покоям герцога Терранса.

Его апартаменты были куда больше, чем обычные гостевые комнаты. Покои занимали почти целое крыло дворца — несколько просторных залов, соединённых коридорами и дверями. Приёмная, кабинет, личные покои... Здесь был размах человека, привыкшего к власти.

Дверь открыл один из его людей, узнав меня сразу.

Герцог встретил нас в первом помещении — в своём кабинете. Он стоял у массивного окна, за которым тянулись темные сады дворца. В его облике чувствовалась напряженность: широкие плечи были сжаты, взгляд сосредоточен.

Он повернулся ко мне, и я сразу поняла — вести у него были недобрые.

— Баронесса Форд, Оливия— голос его прозвучал низко и глухо. — Оливия, я вызвал вас для того, чтобы сообщить плохие новости.

Он подошел ближе, в полутьме его черты казались резче, серьезнее. — Они касаются вашей сестры.

Я сжала подол платья в кулаке, стараясь сохранить лицо.

Я вошла в кабинет герцога вместе со своей служанкой Эвой. Я полностью доверяла ей, и её присутствие рядом нисколько меня не беспокоило. Скорее наоборот — она своим молчаливым присутствием обеспечивала хоть какую-то защиту моей чести. Поднимать в такой поздний час компаньонку, миссис Браун, мне не захотелось.

Герцог коротко кивнул Эве: — Прошу, располагайтесь, — он указал на мягкий диванчик в примыкающей к кабинету гостиной. — Дверь я оставлю открытой.