Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 61 – Вера Ширай

Капли стекали по его скулам, он провёл ладонью по волосам и, будто ничего не случилось, протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и мы вместе направились в большой зал на ужин.

За длинным столом нас посадили ближе к гостям из южной делегации. Феликс был одним из немногих, кто свободно говорил на их языке, и лично знал всех собравшихся. К нему тянулись, его спрашивали, его слушали. Герцог отвечал ровно, уверенно, и казалось, что весь зал сосредоточен на нём одном. А мне — его жене — доставались лишь редкие крупицы его внимания, незначительные жесты между тостами и чужими вопросами.

Муж бережно накладывал мне еду, протягивал кубок, подавал овощи. Рука его иногда ложилась на спинку моего стула, закрывая мою спину от проходящих людей. Но и этого было мне мало.

Когда делегация и принцесса, наконец, удалились в покои, герцог взял меня за руку и тихо предложил уйти. Я надеялась, что теперь, после длинного вечера, он останется со мной. Но у самых дверей моей спальни он сказал сдержанно, почти равнодушно:

— У меня дела.

Я застыла. Разочарование обрушилось на меня, как тяжёлый камень. Я ждала иного: дерзкой просьбы приготовить ванну, слов благодарности, хотя бы одной шутки или упрёка — чего угодно, лишь бы не этой холодной стены. Хотела его наглости, упрямства, несносных слов. А он уходил, как чужой.

Я устала держаться лишь за фантазии о человеке из прошлой жизни, который и тогда не был моим.

Я уже развернулась к своим покоям, когда герцог резко схватил меня за локоть. Сильная рука заставила меня обернуться, и я снова встретила его взгляд — прямой, властный, в котором мелькнуло что-то, что он так упорно скрывал.

— Возьмите.

Феликс протянул мне бархатный мешочек. Не объяснив ничего, он развернулся и направился в свой кабинет, оставив меня одну с этим странным подарком в руках.

Шум и веселье ещё гремели в большом зале: смех, звон кубков, запах вина и жареного мяса долетали даже сюда, в боковую галерею. Но Феликс давно покинул пир, а точнее сразу после того, как делегация южан отправилась отдыхать. Вместо музыки и танцев он хотел проверить теорию, которая прочно засела в его голове.

В комнате, где дрожал свет нескольких свечей и лежали горкой сложенные пергаменты, Феликс стоял, чуть наклонившись над столом. Он разворачивал донесения одно за другим, взгляд его был холоден, цепок, словно он готовился к битве не меньше, чем на поле боя.

— Да бросьте, Ваша Светлость, — не выдержал сэр Артур, распахнув дверь и входя без стука и приглашения. Молодой, с пылающим от вина лицом и неунывающей улыбкой, он выглядел полной противоположностью герцога Терранса. — Пир ещё в разгаре, а вы даже не с молодой женой, а здесь зарылись в бумаги, словно писарь. Это могло подождать хотя бы до утра!

Феликс медленно поднял голову.

— Сейчас темнеет рано, но ночь ещё не наступила, — сказал он ровно, снова опуская взгляд на свиток. — У нас есть несколько часов, и я намерен использовать их.

— Часов? — Артур хмыкнул, усаживаясь на край стола, хотя и знал, что герцогу это не понравится. — Да, можно и всю ночь здесь провести? Вы только что вернулись, а уже снова за работу. Хоть раз позвольте себе быть человеком, а не каменной глыбой.

Герцог бросил на него короткий взгляд — и Артур тут же спрыгнул со стола, кашлянув.