Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 181 – Салма Кальк

— Легко, она на людях никогда не оборачивалась, — говорит Фрейсине нехотя. — И когда её отец принимал наше сватовство, тоже ни слова не сказал — что они роднятся с нелюдями уже который век, и что все его дети — проклятые оборотни!

— А о чём сказал?

— Что сильные маги. Нелюди всегда сильные маги. Но кто ж знал-то? Никто не может увидеть, нелюдь перед тобой или нет, если он сам не захочет!

— Другой нелюдь может, — усмехается сбоку маркиз де Риньи. — И ещё некромант.

Смотрю в ту сторону — маркиз ободряюще улыбается, Эмиль кивает мне.

— Это что, всех детей некроманту показывать, что ли? — вскидывается герцог. — Только ещё не хватало! Да и поначалу он был как все младенцы, это уже когда ходить начал, принялся оборачиваться — и шнырять по замку! А тесть только смеялся, и говорил — мол, хорошая сильная кровь, и хорошо, что во мне тоже оказалась толика силы — тем сильнее и мощнее будет маг. И что звери растут и взрослеют быстрее людей, оттого ему и удобнее бегать на четырёх ногах, чем на двух, и следует научить его ходить и так, и этак. Быть и зверем, значит, и человеком. И не слушал меня, когда я просил его прекратить это и запретить Арно принимать звериный облик, потому что куда это годится — наследник Фрейсине со звериными ушами? И хвостом? Бегает по замку на четырёх ногах? Так выставить нас всех на посмешище!

— Эх, я жалею, что здесь нет графа Ренара, он бы объяснил, полагаю, что это не посмешище, а дополнительные возможности, — вздыхаю.

И король с маркизом де Риньи и Саважем согласно кивают — видимо, для них это не новость.

— Ни разу не видел у Ренара ни ушей, ни хвоста, — сварливо отвечает Фрейсине.

— Неужели ваш сын не умеет их прятать? — спрашиваю.

— Нет, — страдальчески отвечает он. — Нет, вечно эти уши, этот хвост, и извольте, значит, сшить ему такие штаны, чтобы этот хвост не был виден! Или так спрятать под плащом! И ещё сделать так, чтобы от него кони не шарахались! Ни один воспитатель не смог договориться с ним, он неуправляем! Это постоянные свары, драки со сверстниками, укусы до крови, и полное отсутствие каких-либо манер!

— И как же господин Руссо нашёл общий язык с вашим сыном?

— Не знаю, но ему удалось заставить это животное сидеть и слушать!

Как по мне, называть собственного сына животным — как-то чрезмерно.

— И что же, кто-то проверял знания вашего сына? В самом ли деле он учился, или нет?

— Проверяли. Я привозил людей из столицы, из университета. И они сказали — да, всё в порядке. Только после проверки я позволил Руссо удалиться и жить в глуши, и отдал ему тот дом.

— А отчего вы не отправили сына в Академию? Там охотно учат разных магов.

— На посмешище? Чтобы все показывали пальцем на хвост наследника Фрейсине? Чтобы все узнали? Чтобы моё имя звучало в песнях уличных бродяг и рассказах в столичных гостиных?

О, я отлично представила себе, как это могло быть — потому что сама устроила некоему судье примерно то же. Но там — зарвавшийся судья, а тут — молодой человек, скорее всего — неуверенный в себе, при таком-то отце!

— Что вы сказали о сыне его величеству, когда пришла пора привезти его ко двору?

— Я честно сказал, что он в здравом рассудке, но неизлечимо болен. И просил дозволения не представлять его ко двору, — глухо ответил Фрейсине.

— И новый брак был нужен вам для того, чтобы новые дети не имели ушей и хвостов? — не могу я об этом не спросить.