Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 183 – Салма Кальк

— Отчего же ваш отец утверждает обратное?

— Откуда мне знать? Спросите его, — младший Фрейсине смотрит на короля прямо и открыто.

— Госпожа де ла Шуэтт? — король смотрит на меня.

— Господин герцог, вам придётся ответить, — говорю негромко.

— А что отвечать, он же и сейчас издевается над всеми вами, — захохотал Фрейсине. — Смотрите, он же нелюдь, он смеётся, и хвостом своим машет, и шевелит ушами, и что такому здесь делать? Пускай убирается и не думает даже показывать здесь свою волчью сущность!

Господин герцог хохочет, да так, что валится на пол и дальше уже катается по полу, перемежая смех со всхлипами и воем. Саваж мгновенно с разрешения короля зовёт де ла Мотта, тот появляется достаточно быстро, и сразу же говорит — изолировать, лучше всего — вернуть в те же покои, где тот сегодня ночевал.

Дальше уже суета и суматоха — Фрейсине уносят, он дёргается и воет, король велит всем, кроме Арно Фрейсине, оставить его, мы кланяемся и отправляемся наружу.

— Господа и дамы, приглашаю продолжить разговор у меня дома, — говорит нам всем Саваж.

Тут уже мы не стали нарываться и пытаться уйти порталом не по правилам, и ушли, но откуда-то с дворцовой периферии. Понять внутреннюю конфигурацию этого здания я пока ещё не смогла, с двух раз-то. Наверное, будет нужно — выучу. А пока… как есть.

Пока я ощущала себя уставшей, как последняя ломовая лошадь. На меня навалилось всё, что выпало за последние три дня. Три, да? А кажется, будто три месяца. Да и вообще, год назад я ещё была дома, просто дома. Конечно, мне там оставалось уже недолго, но, но…

Порталом мы пришли к Саважам, и я сразу же попросилась подняться к себе, пообещала вернуться. Поднимусь, переведу дух без людей, потом спущусь обратно. Госпожа Жанна улыбалась, кивала, предлагала прислать ко мне Клодину, но я отказалась. Сказала — справлюсь сама.

Сама же я поднялась к себе и просто села у окна. Здесь за окном не парк, как во дворце, а небольшой внутренний дворик. И само здание такое… старое и мощное, кажется, его строили очень давно, и потом просто улучшали что-то внутри. Я понимаю, что готова думать о доме, о камнях, из которых его сложили, ещё о какой-нибудь ерунде, только чтобы не думать о событиях сегодняшнего дня.

Разговор с Фрейсине оставил на редкость гадостное ощущение, и особенно — его финал. Дома у меня такого не случалось, даже самые что ни на есть негодяи держались хорошо, бодро отгавкивались от обвинений и пытались как-то вырулить. Конечно, тут никто не пытался сделать что-то подобное, и Фрейсине не привык, чтобы его вот так расспрашивали, и оказался не готов рассказывать про свою частную жизнь, точнее, к тому, что его о ней спросят. И теперь интереснее всего мне было узнать — где же родственники господина Арно по матери, куда они делись. И не из его ли родичей был тот товарищ с волчьими ушами, который взял на себя ответственность за моё перемещение сюда. Ладно, я ещё спрошу, я попрошу о возможности поговорить с молодым Фрейсине. Что-то мне подсказывало, что нелюбовь у них с господином герцогом взаимна, и мы договоримся. Если тот самый господин герцог вообще придёт в себя.

Этот последний разговор даже немного приглушил предыдущий, с принцессой. Жаль, что мы не договорили. Но теперь-то я готова спрашивать о многих вещах напрямую. И спрошу. Как-нибудь. Потому что мне здесь жить, я должна знать и понимать.