Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 37 – Мосян Тунсю

– Здесь случился смертельный поединок?

Стены испещряли бесчисленные выбоины от ударов секир или мечей, подобные сети шрамов на человеческом лице, – это зрелище поистине ужасало.

– Нет, – произнёс из-за его спины Юэ Цинъюань. – В пещерах Линси запрещены поединки.

Помимо отметин от клинков, на стенах темнели большие пятна крови.

Некоторые выглядели так, будто кровь брызнула фонтаном, когда в тело вонзился меч, другие – словно кто-то ползал на коленях, умоляя о чём-то, раз за разом врезаясь лбом в каменную стену.

Не сводя глаз с почерневших пятен, Шэнь Цинцю выдавил:

– Здесь… кто-то погиб?

Обычно, стоило этим двоим встретиться, Юэ Цинъюаня было не заткнуть – Шэнь Цинцю не помнил случая, когда у того не нашлось бы слов; но на сей раз именно он хранил молчание. Это было так непривычно, что по коже Шэнь Цинцю вновь поползли мурашки.

– …Юэ Цинъюань? – позвал он.

– Я здесь.

– Отчего же ты молчишь?

– Разве шиди не раздражает моя болтовня?

– И то верно, – хмыкнул Шэнь Цинцю. – Ещё как раздражает! Вот ты и сам это признал!

И всё же эта зловещая тишина впотьмах так угнетала, что он продолжил развивать эту тему:

– Я слышал, что порой в пещерах Линси заточают адептов, которые переживают искажение ци или сворачивают с истинного пути. Быть может, кого-то из них держали именно здесь?

Прошло немало времени, прежде чем Юэ Цинъюань издал невнятный звук.

Так и не дождавшись ответа, Шэнь Цинцю прищурился на стену:

– Похоже, этот парень хотел выбраться во что бы то ни стало – он явно боролся до последнего вздоха.

Если вся эта кровь текла в жилах одного человека, даже если он и не погиб, то вышел отсюда еле живой.

Внезапно Шэнь Цинцю посетило странное ощущение, исходящее от ладони Юэ Цинъюаня, прижатой к его спине.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он.

– Ничего, – какое-то время спустя ответил Юэ Цинъюань.

Шэнь Цинцю также почёл за нужное хранить молчание.

Он не мог видеть выражения лица главы школы, но рука, передающая ему духовную энергию, слегка подрагивала.

Когда сознание вернулось к Шэнь Цинцю, он ощутил живительную прохладу, снизошедшую на раны; терзавшее их невыносимое жжение наконец утихло.

С трудом приподняв веки, он увидел стоящего на одном колене человека, который склонился, осматривая его.

Подол тёмного одеяния распростёрся по белокаменной платформе. Рядом виднелись классически строгий тяжёлый меч и несколько пустых бутылочек из-под снадобий.

Он узнал этот меч – Сюаньсу. А посетителем, разумеется, был Юэ Цинъюань. Его прекрасное лицо было отмечено тем же ласковым выражением, что и обычно, но с него сбежали все краски, уступая место следам утомления. И в самом деле, кто ещё в такое время мог захотеть видеть его, помимо Юэ Цинъюаня?

– Как ты сюда попал? – прохрипел Шэнь Цинцю.

Учитывая, что Ло Бинхэ сделал всё, дабы заставить его страдать, он ни при каких обстоятельствах не позволил бы главе школы посетить Водную тюрьму, чтобы поддержать друга.

Видя, что Шэнь Цинцю всё ещё способен отвечать ему, Юэ Цинъюань облегчённо вздохнул и, сжав его руку, прошептал:

– Не нужно ничего говорить. Сосредоточься на накоплении энергии.

Он явно собирался отдать Шэнь Цинцю собственную духовную энергию, чтобы помочь исцелить раны, и тот не стал препятствовать ему, подумав: «Верно, как-никак, он – глава школы. До какой бы степени ни зарвались Ло Бинхэ со старым главой Дворца, они всё-таки вынуждены соблюдать внешние приличия».