Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 45 – Мосян Тунсю

Как-то, когда Чжучжи-лан был занят стиркой, Тяньлан-цзюнь грациозно присел на корточки рядом с ним, вопрошая:

– Чжучжи-лан, какого ты мнения о моих чертах? Разве я не красив? Иными словами, когда девушка видит лицо вроде моего, не должны ли в её сердце зародиться ростки нежных чувств?

Встряхивая выжатую одежду перед тем, как повесить её на бамбуковый шест, Чжучжи-лан вежливо поддакивал господину, про себя вспоминая сюжеты тех запутанных пьес, с коими познакомился благодаря Цзюнь-шану. Он не знал, каковы в жизни все эти влюблённые шестнадцатилетние героини, но ему казалось, что Цзюнь-шан ведёт себя в точности как они.

Это поневоле подстегнуло его любопытство.

В представлении Чжучжи-лана дева, что не побоялась в одиночку зайти в опустошённый демонами город, а потом заявила музицирующему Тяньлан-цзюню, чтобы он шёл куда-нибудь подальше со своими песенками и не путался под ногами, пока она разбирается с нечистью, – а напоследок бросила ему три ляна^[17] серебра на дорожные расходы… Не говоря уже о том, что она наверняка была дюжей девицей с широкими плечами и необъятной талией, она к тому же должна была обладать воистину поразительной внешностью и убийственным взглядом.

Вот только, наконец повстречавшись с той, что похитила покой Тяньлан-цзюня и заставила его изводить племянника своими глубокомысленными переживаниями, Чжучжи-лан обнаружил, что она не вполне соответствует сложившемуся в его воображении образу.

Тяньлан-цзюнь любил путешествовать по миру людей. Подобные странствия требовали денег, однако он вечно забывал их захватить – об этом приходилось заботиться Чжучжи-лану, так как его господин вовсе не знал цены деньгам и не считал нужным ограничивать себя, когда дело доходило до трат. Он мог спустить тысячу золотых щедрого жеста ради, и племянник был не в силах помешать ему. Разбрасываясь деньгами с подобной скоростью, Тяньлан-цзюнь умудрялся истощить даже горы золота и моря серебра, что таскал Чжучжи-лан, после чего они и впрямь оказывались на мели.

Как-то раз, когда они растерянно топтались на улице, мимо прошествовала девушка в чёрном с мечом за спиной.

– Постойте! – окликнул её Тяньлан-цзюнь.

Едва их плечи соприкоснулись, девушка приподняла брови и в самом деле остановилась с тенью насмешливой улыбки на устах.

– Разве, повстречавшись с несправедливостью, вам не следует извлечь меч из ножен и встать на защиту обездоленного? – обратился к ней владыка демонов.

– Насчёт меча я ещё могу подумать, – ответила девушка. – А вот от того, чтобы развязать кошелёк, ваша покорная служанка, пожалуй, воздержится. Для начала верни мне те три ляна, что я одолжила тебе на дорожные расходы в прошлый раз.

– Неужто? – удивился Тяньлан-цзюнь. – Ведь это всего лишь три ляна. Что ж, хорошо, если дадите мне взаймы ещё три, то можете приобрести меня на три дня.

– Не похоже, чтобы благородный господин годился в носильщики, – отбрила его девушка, – равно как и к любой другой работе – ты ж рис от проса не отличишь. Какой в тебе прок?

– Цзюнь-шан, – вмешался доселе молча наблюдавший за их разговором Чжучжи-лан и простодушно добавил: – Боюсь, госпожа полагает, что… вы назвали слишком высокую цену?

Итак, Тяньлан-цзюня впервые отвергли. Не то чтобы никто не сторонился его прежде: слуги и стража порой старались избегать господина, в особенности когда он принимался с чувством декламировать. Но чтобы кто-то вот так решил, что он и трёх лянов не стоит, – право, это уже чересчур.