Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3, страница 109 – Мосян Тунсю

– Это ещё кто?!

Хотя мог бы и не спрашивать – кто ещё до такой степени прётся от глупых шуточек? Его локоть тотчас угодил в тиски, а совсем рядом с ухом послышался знакомый вкрадчивый шёпот:

– Почему бы учителю не угадать?

«Чего уж тут гадать после того, как ты открыл рот, назвав меня учителем?» – закатил глаза Шэнь Цинцю. Стоящий за спиной тайный посетитель внезапно схватил его и вместе с ним повалился на бамбуковую лежанку, жалобно скрипнувшую под их весом. Тогда-то «таинственный незнакомец» наконец-то отнял руку от глаз Шэнь Цинцю – само собой, им оказался Ло Бинхэ.

На сей раз его ладонь прикрыла рот пленённого им мужчины.

– Учитель, не моргайте – от этого ваши длинные ресницы щекочут мою ладонь.

«Кто бы говорил про длинные ресницы – это ты у нас признанный чемпион в этой номинации!» – проворчал про себя Шэнь Цинцю и в отместку ученику моргнул ещё с десяток раз. В ответ на это Ло Бинхэ с улыбкой склонился ближе.

– Не стоит кричать, – шепнул он при этом. – Если нас застукают вместе на пике Цинцзин, боюсь, доброе имя учителя уже ничто не спасёт.

«О какой репутации ты говоришь, непочтительный юнец? Можно подумать, ты от неё хоть что-то оставил!»

– Я же сказал, что вернусь за вами, – добавил Ло Бинхэ. – Мы не виделись так долго – учитель скучал по этому ученику?

Самым верным ответом на этот вопрос в обычное время стал бы удар коленом в низ живота, чтобы скинуть этого хулигана на пол, а потом стоило, оправив одежды, бросить высокомерное: «Нет».

Но восставший перед глазами образ одиноко стоящего на коленях посреди Бамбуковой хижины Ло Бинхэ, который поднимает чашку, чтобы тихо отставить её в сторону, не дал ему этого сделать.

Прикрыв глаза, Шэнь Цинцю молча кивнул.

Похоже, сам Ло Бинхэ ожидал, что ему двинут вместо ответа, – он так и замер, искренне оторопев, когда учитель кивнул.

Тут-то до Шэнь Цинцю дошло, что он натворил, а также как, должно быть, воспринял этот кивок его ученик, – и тут же преисполнился желанием немедленно убить свидетеля своего позора, а потом убиться самому.

«Нет-нет-нет, это не то, что ты подумал! – мысленно взревел он. – Дай мне объясниться!»

Само собой, Ло Бинхэ не дал ему такой возможности – крепче обхватив учителя, он выдохнул севшим голосом:

– …Учитель правда скучал по этому ученику?

Шэнь Цинцю нахмурился, не удостоив его ответом. Однако Ло Бинхэ не собирался сдаваться:

– Правда скучал? – повторял он, задыхаясь.

«Эй, гений, ты же сам заткнул мне рот! – возмутился про себя Шэнь Цинцю. – Даже пожелай я ответить, всё равно не смог бы!»

Всё, что ему оставалось, – это кивать либо мотать головой.

Решив подурачиться, Шэнь Цинцю попробовал и то, и это в разной последовательности – однако Ло Бинхэ не унимался, встревоженно повторяя:

– Так учитель скучал или нет?

Видя, что в глазах ученика закипают слезы, Шэнь Цинцю наконец признал поражение.

Его охватило невыразимое чувство отстранённой печали. На кону стояло его старое доброе достоинство, а потому он долго колебался, прежде чем вновь кивнуть.

На сей раз он имел возможность убедиться в этом воочию: в то самое мгновение у Ло Бинхэ перехватило дыхание.

В его зрачках затеплилась слабая искра, постепенно затопившая сиянием его глаза, лицо, а затем и всё тело, – и вскоре ликование обуяло его всего со стремительностью степного пожара.