Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 100 – Мосян Тунсю

Когда Му Цин услышал эти слова, глаза его блеснули, а по губам скользнула ухмылка. Се Лянь закрыл глаза и попросил:

– Матушка, если не можете найти управу на Ци Жуна, хотя бы заприте его понадёжней.

Государыня вздохнула, кивнула, покачала головой и вышла из комнаты.

Се Лянь подозвал придворного врача и велел ему заняться правой рукой Фэн Синя, а затем обратился к тому со словами:

– Прости меня…

Как только правящая чета удалилась, Фэн Синь сразу же сменил тон, он фыркнул:

– Ой, да будет вам. Я сразу понимал, что он мне отомстит. – Немного погодя добавил уже тише: – Ваше высочество, вы, конечно, правильно Ци Жуна на место поставили, но не стоило с самим государем спорить. Он правитель страны, он старше нас и на всё смотрит иначе. Когда вы с отцом ссоритесь, госпожа сильно расстраивается. Она ведь тоже в незавидном положении.

Разумеется, Се Лянь понимал, как нелегко приходится его матери.

Мать Ци Жуна приходилась ей любимой младшей сестрой. В молодости она была особой глуповатой и ветреной, мечтала о свободе. Наслушавшись чужих сладких речей, девушка нарушила брачное обещание и бежала с одним охранником из дворца. Только человеком он оказался дрянным. Он завлёк драгоценную дочь венценосной фамилии в своё мерзкое логово, и не прошло полугода, как показал свою подлинную натуру: стал много пить, а после рождения Ци Жуна ещё и поднимать на супругу руку. В конце концов терпеть это стало невозможно, и, когда ребёнку исполнилось пять, мать схватила его в охапку и тайком возвратилась в отчий дом. Позор семьи, всеобщее посмешище – она коротала оставшиеся дни под замком, проливая горькие слёзы, а дитя осталось её единственной радостью.

Она погибла во время мятежа, спасая сестру, и перед смертью наказала заботиться о своём сыне.

Государыня, конечно, сделала всё от неё зависящее, но чужих детей воспитывать всегда сложнее, чем собственных. Будешь строг – получится, будто сиротку обижаешь, а потому тётя всегда жалела Ци Жуна. Только результат вышел противоположный её чаяниям: бедная женщина никак не могла взять в толк, как же вышло, что относилась она к Се Ляню и Ци Жуну одинаково, а выросли они совершенно разными. И если не принять меры в отношении племянника, дальше будет только хуже.

Се Лянь наконец вспомнил о малыше, которого оставил на кровати. Он приподнял полог и увидел, что ребёнок уже сам сел и, похоже, всё это время наблюдал за ними через щёлочку. Завидев принца, мальчик вновь послушно лёг.

– Тебя ссора не напугала? – ласково спросил Се Лянь. – Не обращай внимания, это к тебе не относится.

Один из врачей сказал:

– Ваше высочество, мы обработали раны ребёнка, теперь ему просто нужен покой.

Принц кивнул:

– Благодарю вас за труды. – Затем он наклонился к ребёнку и спросил: – Где твой дом? Давай я тебя отнесу.

Мальчик покачал головой и ответил:

– Нет дома.

Фэн Синь подошёл, придерживая свою изувеченную руку, и вздохнул:

– Нет дома? Получается, он действительно бродяжка?

Что ж, стало ясно, почему малыш был таким худым и грязным. Но если возвращаться ему некуда, как с ним быть? Не оставлять же во дворце или, того хуже, на улице! Поразмыслив немного, Се Лянь решил:

– Раз так, поедешь пока со мной на Тайцаншань.

Тут голос подал Му Цин:

– Он лжёт.