Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 70 – Мосян Тунсю

Принц не осмеливался прикоснуться к праху, но и оставить всё как есть не мог. Отказываясь верить, в глубине души он знал, что это за пепел, похожий на остатки сожжённых благовоний.

Во что ещё могло превратиться тело, пролежавшее в гробу восемьсот лет и бесцеремонно выдернутое из оберегавшего его волшебного кокона?

Паника едва не лишила Се Ляня рассудка. В ушах у него зашумело, и он схватился за голову. По спине его вдруг пробежал холодок. Небожитель инстинктивно ощутил опасность, обернулся и молниеносным движением схватил голой ладонью острое лезвие приближавшегося клинка. Чучело, веками стоявшее в гробнице, подкралось к нему со спины и направило на него свой меч! Кто-то давно готовил засаду: пробрался сюда, облачился в роскошные одеяния, надел маску и поджидал Се Ляня, прикидываясь безжизненным истуканом.

Раздался звон: это Се Лянь разломил клинок пополам. Рука его сразу же обагрилась кровью, однако он даже не переменился в лице. Он резко подпрыгнул, ударил противника ногой в живот и прижал его к земле. Незнакомец ухватил принца за сапог, стараясь освободиться, однако никак не мог сдвинуть, будто бы его прибили. Се Лянь склонился над ним и пощёчиной сшиб золотую маску. Под ней оказалось лицо молодого мужчины.

– Ты кто?! – взревел принц. – Расхититель гробниц? Как сюда вошёл?

И ребёнок закричал:

– Папка!

Этот крик пробудил в Се Ляне воспоминания. Где же он видел эту парочку? Точно! Те самые отец и сын, которых недавно чуть не сварили в котле и не сожрали в логове Зелёного Демона.

Се Ляня осенило. Он изо всех сил врезал кулаком мужчине в челюсть и гневно закричал:

– Ци Жун, живо вылезай! Я тебя убью!

Мужчина сплюнул кровь и засмеялся:

– Какая радость, мой венценосный братец. Мы снова встретились!

Это было не его лицо, но кто ещё мог скалиться так пугающе и безумно?

Теперь всё встало на места: после того как Лан Цяньцю закинул демона вариться в котле, тот превратился в бесплотного духа, чтобы спастись от преследования. Затем вселился в этого молодого мужчину и затерялся среди убегающих пленников, а дальше в его теле явился в усыпальницу. Как бы иначе простой человек узнал тайну этого места? И как бы добрался сюда за такой короткий срок? А ребёнка прихватил либо чтобы потом сожрать, либо чтобы спрятать в гробу матери Се Ляня, отвлечь его и подло напасть исподтишка.

Ци Жун ещё и обиделся, что ему кулаком в челюсть прилетело – весь сморщился:

– Братишка, ну что ты бесишься? Подумаешь, пырнул бы тебя разок. Всё равно ты от этого не умрёшь! – И он опять захихикал.

Глаза Се Ляня налились кровью. Он ещё дважды ударил Ци Жуна и закричал:

– Что тебе сделала моя мать? Почему ты с ней так?

Ци Жун фыркнул:

– Ой, да тётя померла давно, её не стало. Какая разница, что там с её трупом – целый или в прах рассыпался? Он просто поменял форму: вон лежит на том же месте, а ты сопли пускаешь. Что-то ты, когда Аньлэ убивал, таким сентиментальным не был! А ты у меня двуличный, братик! – Он снова захихикал, а потом резко изменился в лице и сплюнул: – Почему я с ней так? Разве не ты в этом виноват? Сам-то ни в чём покаяться не хочешь? От тебя одни беды! Хватило же наглости заявиться в усыпальницу и рыдать тут!

Се Лянь ещё сильнее придавил его к полу ногой, и Ци Жун закричал; изо рта его хлынула кровь, но он от этого только больше оживился, схватил измазанный в крови белый сапог принца обеими руками и закричал: