Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 76 – Мосян Тунсю

– Убей демона!

Крики звучали всё яростнее, к ним присоединился и Ци Жун. Он сложил ладони у рта и радостно захохотал:

– Вперёд, брат! Ты его одной левой уделаешь! Покажи этому молокососу!

Демон на платформе так ловко отбил очередной удар, что меч воина чуть не отлетел в сторону.

Принц не удержался от удивлённого возгласа.

По традиции сражение на фестивале – это лишь представление, призванное развлечь богов; достаточно биться вполсилы, чтобы выглядело как подобает. Но только что юноша под маской демона замахнулся по-настоящему.

– Му Цин?

Тот ничего не ответил и продолжил наступать. Принцу некогда было размышлять, в чём дело: он со звоном отражал удары один за другим. «Ха, а ведь так сражаться куда интересней!» – подумал он, и его тоже охватил раж, в нём воспылал азарт.

Клинки выбивали снопы искр, толпа неистово ревела. Чем ожесточённее становился бой на платформе, тем громче кричали зрители. Внезапно зазвенела сталь, полыхнула белая вспышка; толпа ахнула и затаила дыхание. Воин, угодивший богам, узким мечом выбил у демона из рук тяжёлую саблю, та взлетела и вонзилась прямо в каменный столб неподалёку. Какой-то любопытствующий попытался достать её, но, как ни пыжился, оружие не поддавалось.

– Это что за сабля такая? Сколько ж сил надо! – изумился он.

Тем временем на платформе воин поднял свой длинный меч и вновь легонько тронул пальцем остриё. Раздался мелодичный звон. Из-за золотой маски послышался смех.

– Ты неплохо сражался, – радостно и беззаботно молвил Се Лянь, – но всё же проиграл.

Демон, оставшийся без оружия, стоял на одном колене, молча сжав кулаки. Се Лянь описал клинком в воздухе восьмёрку и собрался под всеобщие овации нанести последний удар и «убить» демона, но вдруг наверху кто-то отчаянно завизжал!

Се Лянь оторопел, опустил оружие и поднял голову. Он увидел, как размытая тень стремительно летит вниз с вершины башни.

В тот момент он даже не успел ни о чём подумать – молниеносно оттолкнулся от платформы, взмыл в воздух и ловко подхватил падающего. Когда он подпрыгнул, его рукава разметались, как крылья бабочки, а потом изящно скользнули вниз белым оперением.

Только когда Се Лянь, крепко сжимая в руках человека, приземлился на платформу, он наконец смог выдохнуть и посмотреть, кого же только что спас.

В его объятиях скорчился чумазый ребёнок, всё лицо которого было замотано бинтами. Он в оцепенении смотрел на принца.

Ребёнку было не больше семи-восьми лет; маленький и очень худой! Он упал с огромной высоты, и теперь его крохотное тельце дрожало в объятиях Се Ляня, словно новорождённый детёныш какого-то животного. Между повязок, которыми была неаккуратно перемотана его голова, блестел большой чёрный глаз, и в нём сейчас отражалась белоснежная фигура. Мальчик смотрел на принца не моргая, будто кроме него не видел ничего вокруг.

Толпа потрясённо заохала. Се Лянь приподнял голову, и сердце его замерло от недоброго предчувствия: он успел заметить, как неподалёку на землю упало что-то золотое – маска, которая должна была скрывать его лицо.

Се Лянь приземлился в центре улицы Шэньу, и церемониальная процессия остановилась в нескольких чжанах позади него. Всё произошло слишком быстро: бойцы сбились со строевого шага, лица девушек, разбрасывавших цветы, исказились от страха, золотая колесница встала, породистые белые скакуны заржали и забили копытами, а музыканты, игравшие на шэн и сяо^[11], начали откровенно фальшивить. Кто-то продолжал движение, кто-то встрял на месте, и эта заминка грозила обернуться настоящей катастрофой. Собравшаяся по обеим сторонам толпа ещё не успела отреагировать, а правитель Сяньлэ поднялся на высокой трибуне и обратил к сыну взгляд, полный тревоги.