Книга Фабрика воспоминаний, страница 29 – Клелия Ренуччи

— Конечно, дочь моя! Кто не знает местную фею Аделаиду?

— Значит, ты в курсе ее матримониальных планов?

— Все это слухи! И потом, ты же не думаешь, что я завтра умру, ведь я только-только поправился! Скажи лучше, голубушка, не за тем ли ты пришла, чтобы испортить мне настроение?

Сара обняла отца.

— Конечно, нет…

Он погладил ее по руке.

— Я просто хотела предупредить тебя… и кое в чем разобраться. Мне врачи многое растолковали, а ты-то сам соображаешь, что с тобой произошло?

— Не знаю и знать не хочу! Этот Антуан спас мне жизнь!

— Антуан?

— Парень, который продал воспоминание! Необыкновенный человек, смельчак и безумец! Дело происходит в Непале. Он болтает с друзьями в подсобке парикмахерской. Одному из них только что сделали стрижку, и волосы у него мокрые от воды, которую ему вылили на голову, чтобы их сполоснуть. Они что-то курят. Что? Не знаю, но тоже хочу! Затем у Антуана возникают занятные галлюцинации. Он обнимает двух красивых молодых девушек. Гм, возможно, тебе неловко слушать, как я говорю на эту тему…

— Нисколько, продолжай… Не ты первый.

Сара подумала о Габриэле, который информировал ее о каждом своем открытии. «Теперь и папа туда же — докатился до виртуального секса втроем! Нет, больше в этом мире меня ничто не удивит».

— От подробностей я тебя избавлю. Наконец друзья встают и отправляются бродить по городу. Эти бесцельные блуждания словно вернули кислород в мои легкие. Катманду именно такой, каким я его помню. Похоже, Антуан ездил туда в конце девяностых или в начале нулевых. В отличие от эпохи моей юности, хиппи там уже нет, но город дышит трансгрессией. Компания шагает по улицам, мимо проносятся рикши, слышно кудахтанье куриц и блеянье коз, остро пахнет благовониями. Антуан идет впереди, он дезориентирован, словно тело с пятью головами, ни одна из которых не осмеливается думать. Внезапно ему на плечо прыгает обезьянка, спускается по его руке, хватает за кисть, смотрит на него своими круглыми глазами и вонзает зубы в его указательный палец, после чего улепетывает. Антуан с окровавленной рукой кидается в погоню. Его друзья останавливаются у киоска, увешанного красными и желтыми цветами. Задыхающийся Антуан бежит, не упуская обезьяну из виду. Та временами оглядывается, будто играет с этим высоким упрямым человеком. Чем дольше продолжается гонка, тем сильнее кажется, будто обезьяна увеличивается в размерах. Тяжело дыша, весь в поту, Антуан приближается к вершине холма, поднимается по лестнице одной из старейших непальских ступ и встречает процессию людей в белом, пришедших кремировать покойного. Обезьяна исчезает из поля зрения Антуана, а он, измученный, с пересохшим горлом, ложится на камни и разглядывает свою рану. Его разум в смятении, цвета знамен сливаются в одно большое пятно с голубым небом, ароматы специй кружат голову… Антуан поднимается и, полузакрыв глаза, в оцепенении ходит вокруг ступы Сваямбунатх вместе с верующими, вращая почерневшие медные молитвенные колеса, умиротворенный красотой и спокойствием этого места. Внезапно он опять видит ту обезьяну, машет ей рукой и переводит взгляд на долину Катманду, над которой возвышается Эверест. Заканчивается воспоминание тем, что Антуан с забинтованным пальцем сидит в неубранной комнате и рассказывает кому-то по телефону о том, что с ним приключилось. Затем велит двоим приятелям сфотографировать храм, но так, чтобы в кадр непременно попали обезьяны. Судя по выражению лица, он счастлив, что работа над статьей завершена.