Книга Фабрика воспоминаний, страница 32 – Клелия Ренуччи

— Ну и как, нравятся тебе воспоминания о чужих вечеринках? — вернул разговор к прежней теме Габриэль.

— Ты в своем репертуаре — ни шагу без вопросов! — Антуан поморщился. — Сам-то как думаешь? Я кайфую на афтепати концертов Мика Джаггера и «Аэросмит», наслаждаюсь вечерами в компании Бегбедера, Джонни Деппа, выдающихся наркоманов мира! Теперь понял? Ты удовлетворен? Достаточно ли тоскливой тебе кажется моя жизнь?

Габриэль удивился, до чего болезненно Антуан отреагировал на его вопрос.

— Дай сигарету, ты меня выбесил.

— Сигарету? Ты же сам минуту назад сказал…

— Ничего я не говорил, и вообще, кто ты такой? Мамаша моя, что ли? Гони сигарету, жадюга, — потребовал Антуан, хлопая его по плечу.

— В любом случае, — миролюбиво заключила Сара, — мы с отцом в долгу перед тобой, потому что только твоя погоня за обезьяной по улицам Катманду смогла пробудить его память. За это огромное тебе спасибо. И отдельное спасибо за название воспоминания.

— Как бишь я его озаглавил? — уточнил польщенный Антуан.

— «Необыкновенный поход в Гималаи».

Он рассмеялся.

— И впрямь необыкновенный, я почти бегом поднялся в гору на полкилометра. А как продвигаются дела с твоими Любовями, Габриэль?

— Я многое разузнал, теперь мне известно ее имя, есть сведения о ряде концертов, на которых она выступала; вот, пожалуй, и все. Не женщина, а настоящая загадка.

— И загадочность делает ее во сто крат важнее для тебя! Любовь, она ведь штука простая…

Габриэль вздохнул. Что знает о любви этот Дон Жуан, этот соблазнитель моделей-веганок? По какому праву он вздумал поучать его?

— Я подкалываю тебя, но в подколке есть и доля истины. «Желание возрастает, когда эффект ослабевает», как говаривал старина Корнель. Да-да, именно эффект. Долго уже длится эта его одержимость? — спросил Антуан, поворачиваясь к Саре.

— Месяца три.

— А если бы твои исследования принесли немедленные результаты, разве ты не переключился бы на что-то другое?

— Вероятно, переключился бы, — пробурчал Габриэль.

— И кстати, тебе посчастливилось наконец увидеть ее лицо?

— Ну конечно, и тебе оно тоже безумно понравилось бы. Каждый раз, когда я вижу Ориану, она становится все моложе. На премьере «Федры» в «Комеди Франсез» ей лет тридцать пять, но в самых отдаленных воспоминаниях, которые мне удалось отыскать, ей всего около двадцати. Я бросаю вызов законам времени, и ты не представляешь, насколько это прекрасно. Чем дольше я за ней наблюдаю, тем сильнее влюбляюсь. Она ангел.

— А ты докопался, где жил твой анкелъ, как сказал бы старик Нусинген?

— На острове Сен-Луи, там я уже был, но ничего интересного не обнаружил. И хотя сейчас я знаю этот район вдоль и поперек, вплоть до звука, с которым шелестят деревья, и преображений, которым подверглись местные витрины, никаких ниточек, имеющих отношение к Ориане, там, увы, нет.

На миг призадумавшись, Антуан воскликнул:

— А ее виолончель? Ты выяснил, где и кем она была изготовлена? Такие вещи обычно имеют клеймо мастера, или что там они ставят, да и любой музыкант над своим инструментом чуть ли не трясется!

Лицо Габриэля просветлело. Он вспомнил, что муж его дорогой Изабель, недавно избранный в Академию изящных искусств, дирижер и скрипач.

— «Все грани скромности нарушив, я пред победителем позор свой вскрыла», «Федра», акт третий, сцена первая. Впрочем, не буду учить ученого, — с иронией произнес Эдуард. — Ты оповестил нас о своем позоре, но оставил надежду, что он не проскользнул в твое сердце.