Книга Вязаное счастье попаданки, страница 44 – Ольга Иконникова

— Даже за столько?

Я сглатываю подступивший к горлу комок, пытаясь сосчитать, сколько лет мне нужно не выпускать из рук свои вязальные спицы, чтобы заработать такую кучу денег. И сколько всего полезного мы с бабушкой сможем купить на эти деньги! И нам с ней уже не придется голодать.

И всё-таки говорю:

— Даже за столько.

Да, я родилась не во дворце, а в лачуге, но это не значит, что я продаюсь. Пусть я простая вязальщица, но у меня есть честь, с которой я не готова расстаться без брачного обряда, как бы высокопарно это ни звучало. Ведь поступиться своей гордостью — это значит предать не только себя, но и бабушку, и Клодет.

Но он не отступает:

— А если я скажу, что в случае согласия ты будешь жить во дворце?

Сердце бешено стучит. Он что, готов на мне жениться?

Но эту мысль я отбрасываю сразу. Конечно, нет! Это только в книжках принцы или графы женятся на пастушках. А в реальной жизни они ищут себе ровню.

Значит, он всего лишь хочет сделать меня своей любовницей. Да, уже не на одну ночь, а на более продолжительный срок, но сути дела это не меняет. Наигравшись, он так же выкинет меня из своего дворца, и никакие деньги не вернут мне утраченную репутацию.

— Что вы такое говорите, сударь? — вдруг слышу я голос Клодет.

Я и не заметила, что она вернулась домой и стоит сейчас у дверей, буравя гостя тяжелым взглядом.

— За что вы предлагаете ей деньги? — Клодет говорит так громко, что из спальни выходит бабушка. — Нет, ты слышала, Дезире, что хочет этот наглец?

Теперь мы смотрим на него втроем. И если бы взгляды могли испепелять, то от графа уже осталась бы только горстка пепла.

Но, как ни странно, наш гость ничуть не смущен. И он спокойно, безо всякой дрожи в голосе говорит:

— Дамы, простите, но вы неправильно поняли меня!

— Что тут можно неправильно понять? — удивляется Клодет. — Не станете же вы говорить, что предлагаете ей выйти за вас замуж?

— Нет, не предлагаю, — честно отвечает он. — Я предлагаю ей сыграть роль, за которую готов хорошо заплатить.

— Роль? — теперь я уже совсем ничего не понимаю.

А он поднимает с полу какой-то завернутый в ткань предмет. Разворачивает его и показывает нам. Это картина в красивой дорогой раме — портрет молодой женщины.

— Мне кажется, вы на нее весьма похожи, мадемуазель!

Я присматриваюсь повнимательней. Да, у нее тоже длинные светлые волнистые волосы и голубые глаза. Но никакого другого сходства я не замечаю. Но прежде, чем я успеваю это сказать, подает голос Клодет.

— Да, что-то общее у них есть. Но кто эта дама, сударь?

— Это покойная жена герцога Лефевра, которая была одной из первых красавиц при королевском дворе. И мне нужно, чтобы мадемуазель притворилась ее дочерью!

Граф де Сорель

Дядя вызвал меня к себе дождливым весенним вечером. Ему и прежде случалось делать это, когда он впадал в тоску и ему требовался собеседник или партнер для карточной игры. И всё-таки этот раз был особенный. Во-первых, потому что вся записка целиком была написана рукою его светлости, хотя обычно он прибегал к услугам своего секретаря. А во-вторых, потому что в конце ее стояла приписка о том, что видеть меня он хочет безотлагательно.

Такая поспешность была странной сама по себе, ведь мой дядюшка, герцог Альвен, относился к числу тех людей, которые не любили суету и всегда и во всём предпочитали действовать вдумчиво и основательно.