Книга Вязаное счастье попаданки, страница 41 – Ольга Иконникова

Мне ужасно обидно. На схемы для вязания я потратила целую неделю. И мало того, что заработок оказался меньше, чем я ожидала, так меня еще и почти вышвырнули из мастерской, как только я завершила работу. А ведь я надеялась, что когда месье Мерлен увидит, какая я старательная и как хорошо я вяжу, он оттает и согласится пусть не принять меня в члены гильдии, но хотя бы продавать мой товар.

Да если бы я могла продавать вязаные вещи сама, я бы прекрасно обошлась без гильдии. Но эти драконовские правила, запрещающие заниматься определенным ремеслом всем тем, кто не входил в соответствующий профессиональный союз, напрочь рушили основы конкуренции.

А ведь я, по сути, не умела ничего другого. И в роли горничной, которую тоже попробовала недавно, я себя уже не представляла. Чтобы идти в служанки, нужно было четко понимать, что общество делится на дворян и простолюдинов, и признавать, что дворяне стоят на ступеньку выше. А мне, родившейся совсем в другое время, сделать это было слишком трудно.

— Что, так и не взяли? — Лулу встречается мне по пути и сразу понимает, что месье Мерлен своего решения так и не переменил.

Я качаю головой.

— Ох! — подруга берет меня под руку. — Ну, ничего, мы что-нибудь придумаем. Я поспрашиваю, не требуется ли кому-то горничная. Ты же прекрасно справлялась с этой работой, пока мадам Марбо не вздумалось испортить одежду его сиятельства. Кстати, как ни странно, но граф и в самом деле задержался в Арле, так что усилия моей хозяйки не пропали втуне.

— Что? — не сразу понимаю я. — Де Сорель не уехал в Париж?

— Ага, — подтверждает Лулу. — Он получил какое-то письмо от своего дяди и передумал ехать. Мадемуазель Барбара просто светится от радости, хотя по моему разумению, останься он тут хоть на целый месяц, ничего не изменится, и он всё равно не проникнется к ней нежными чувствами.

Ей кажется это просто забавным, а вот меня заставляет задуматься. Но и сидеть дома безвылазно из-за того, что граф остался в Арле, я тоже не могу. И потому когда Лулу и Камиль приглашают меня побывать на ярмарке, что открылась в Амфитеатре, я охотно соглашаюсь. Уж там-то я вряд ли встречу его сиятельство — такие простые и шумные развлечения явно не по вкусу благородным господам.

А вот мы с удовольствием смотрим кукольный спектакль, который разыгрывают бродячие артисты и лакомимся фруктами и леденцами.

Потом Камиль предлагает покататься на карусели.

— Вот уж нет! — хохочет Лулу. — У меня сразу начнет кружиться голова. Я лучше посмотрю на фокусника.

И мы идем к карусели вдвоем. Это удовольствие стоит несколько денье, но мой спутник не позволяет мне заплатить за себя самой. Я сажусь на оленя, а Камиль — на лошадь. Неподалеку играет шарманка, а день светлый, солнечный, каким и должен быть в праздник урожая.

Я думаю о том, как будет здорово, когда вечером мы втроем — я, Камиль и Лулу — пойдем смотреть на фейерверки. Здесь я еще не видела ничего подобного (впрочем, как и мои друзья) — только Матис Турнье рассказывал, как он наблюдал за таким во время своей единственной поездки в столицу. По его словам, ночь расцвечивается тысячами огней — словно на небе появляется множество разноцветных солнц.

Мы как раз проплываем мимо шарманщика, когда Камиль вдруг спрашивает: