Онлайн книга «Смертная»
|
– Прости, – повторяю я и смаргиваю слезы. Или пот. А скорее и то и другое. – Я проснулась – тебя нет. Пошла искать. У дверей слышу – вы с царем ругаетесь. Что мне было делать? – Хилина? – тихо спрашивает Юнан. Мне чудится в его голосе отчаянная надежда. Что ж, понятно: если он поверил, что та Шамирам – с фресок и мозаик – вернулась, то наверняка решил, будто ничего хорошего ему это не сулит. А тут всего лишь я. Опять. – Кто же еще? Встань, пожалуйста. – Я снова оглядываюсь, тяжело сглатываю. – Где мы? Это ведь не храм? Не помню там такой комнаты. Юнан медленно, осторожно поднимается. – Нет, Хилина, это дворец. Мы в гареме. – Правда? – На меня опять накатывает волна паники. Я прижимаю руки ко рту, пережидая очередной приступ тошноты. В ушах стучит и звенит одновременно. – А как мы… Как мы оказались во дворце? Царевич досадливо дергает уголком рта. – А где еще нам быть?Ты потеряла сознание. Вокруг толпа, которая напрочь забыла о почтительности. Молись, чтобы все подумали, будто Шамирам все еще играет, потому так милостива, – добавляет он, понижая голос. – Конечно, нас забрали царские стражники. Перед глазами встает вереница повозок от дворца к храму. Юнан сказал утром, это дары его отца. Что ж, куда меня могли отвезти царские стражники, как не к своему господину? Богиню, которая якобы притворяется, что потеряла сознание. – А тебя… – Я запинаюсь, кое‐как выравниваю дыхание и продолжаю: – Тебя они не выслушали? Не верю, что царевич так уж рвался во дворец. Впрочем, разве что это очередная интрига, которой я не понимаю? – Меня? – Юнан усмехается. – Когда богиня молчит, а значит, согласна? Конечно, нет. Кто я такой, чтобы отдавать им приказы? – Сын царя. – Слепец, Хилина, обуза и ничтожество. Ты никак не запомнишь? Комната опять вращается. Мне чудятся тени, они движутся, а некоторые даже сияют. Как тени могут сиять? Но у них получается. – Юнан… «…мне нехорошо», – я не могу это сказать. Не могу признаться, что мне плохо. Не могу попросить о помощи. Снова тени танцуют, и одна из них – яркая, радужная – Лииса на коленях неподалеку от кровати. Она встревоженно смотрит на Юнана, потом на меня. Рядом еще одна тень, юркая, как крыса, она вьется и скользит по полу, тянет тонкие лапки, словно молит меня о чем‐то. Мне и правда нужна помощь, потому что у меня галлюцинации. Теперь уже наверняка. – Юнан? – Как же жалко звучит мой голос. Царевич хмурится, и я невольно поправляюсь, говорю совсем не то: – Это нормально для царя – встречать богиню в гареме? Наверное, стоило обидеться? Господи, зачем я это спрашиваю, когда больше всего на свете мне хочется крикнуть: «Забери меня отсюда! Помоги! Спрячь там, где я могла бы отлежаться и все это – тени, звон в ушах, слабость и головокружение – исчезло бы». Кажется, Юнан в ответ фыркает. – Нет, не стоило, Хилина, даже богиня остается женщиной. А значит, ей место в гареме. – Неужели? – вырывается у меня чужим, холодным тоном. И эхом звучит в ушах отчаянное: «Моя госпожа, не гневайтесь! Это лучшие комнаты на женской половине. Умоляю, госпожа!» В ответ тот же холодный – мой, но словно бы и нет – голос произносит: «Дзумудзи ты принял иначе, царь. Ты не запер его в золотую клетку – ты пригласил его на пир и отдал ему почетное место. Ты устроил игры в его честь, ты праздновал десять дней и ночей. А что же достается мне?» |