Книга Фиктивный брак госпожи попаданки, страница 111 – Виктория Богачева

Он хотел показать, что не собирается бесчестным образом наживаться на настоящем сокровище, которое она сама принесла и вложила ему в руки.

Что готов разделить это в соответствии с тем, что диктовали ему совесть и честь. И что сегодня же отпишет ей землю и поместье, как и обещал. Что он не какой-то алчущий, жадный монстр — наподобие ее опекуна и несостоявшегося жениха-маркиза.

Что все, что ему нужно: открыть вторую фабрику, на которой было заморожено производство; восстановить сожженный дотла склад; рассчитаться с кредиторами и не чувствовать больше никогда на своей шее ярмо долга.

Но что он показал в итоге?

Что он идиот.

Или — что еще хуже — что она ему безразлична.

А это было ложью.

Когда женщина так смотрит на тебя, когда чуть приоткрывает манящие, припухшие губы, когда трепещет ресницами, и у нее на щеках разгорается нежный румянец — нужно ее целовать.

А не вещать про совместные предприятия и поверенных.

Сперва герцог хотел ее догнать, но, подумав, отпустил. Он обидел ее, или она обиделась сама — причина уже не имела ни малейшего значения. Пусть побудет одна и возьмет себя в руки, — так рассудил он.

Если он хоть что-то смог узнать об этой женщине за все прошедшее время, так это то, что она ненавидела, когда ее загоняли в угол. И потому он не пошел за ней, не стал преследовать, несмотря на то, что страстно этого желал.

Ему нужен от нее наследник, — так сказал Норфолк Тессе, когда она влетела к нему в кабинет, дрожащая, вымокшая до нитки, но полная решимости. Сын, которому он передаст герцогский титул.

И ничего больше.

Так что же изменилось с того, казалось бы, бесконечно далекого дня?

Почему теперь ему хочется, чтобы эта женщина улыбалась, когда смотрела на него? Почему ему хочется, чтобы внимала его словам с той жадной заинтересованностью, с которой слушала его скучный рассказ про изобретения покойного графа Толбота? Почему ему хочется ловить на себе ее сияющий, восторженный взгляд? Слышать, как она смеется над его шутками? Чувствовать, как ее ладони накрывают его плечи, как тело остро и сладко отзывается на их поцелуи?..

Норфолк был готов взреветь, но вместо этого стиснул зубы. И сам не знал, как еще не превратил их в мелкую крошку.

Он сказал ей, что хочет, чтобы она пришла к нему сама, потому что была задета его гордость. На самом же деле он был готов стоять возле ее двери и ждать.

Ослабив тугой шейный платок, герцог подошел к окну и прислонился к прохладному стеклу лбом. Странная, удивительная, смелая женщина. Он даже спросил Уильяма, не воспитывались ли Тесса где-нибудь за границей — так сильно была не похожа на всех, кого он знал. Порой это раздражало до зубовного скрежета, порой — восхищало, порой — мешало.

Он знал, как строятся семьи между теми, кто был похож на его отца и мать. Был прекрасно осведомлен, как работает союз по расчету, заключенный для преумножения совместных капиталов, для извлечения выгоды.

Но, оказалось, был никак не готов к собственному браку.

Что ему делать с Тессой — он не знал.

Горячее тление, зарождавшееся где-то в груди, с каждым днем не нравилось ему все сильнее и сильнее, потому что оно только вредило. И мешало. И заставляло болеть там, где не следовало.

Логика, светлый разум, сухой расчет — вот три столпа всей его жизни. Он руководствовался ими лет с четырнадцати и, полагаясь на них, смог восстановить семейное имя и репутацию после того, как их почти уничтожал пьяница-отец. Вот он как раз любил отдаться чувствам, любил дать себе волю и позволить самым грязным внутренним потребностям взять вверх над долгом, разумом.