Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 138 – Виктория Богачева

Потом она все же заснула в его объятиях. Уже под утро, когда небо посветлело,и их шатер окружил прозрачный туман, пришедший от реки. Убедившись, что она спит крепко, Мамору осторожно переложил ее на футон и укрыл своих плащом, а сам принялся одеваться. Когда он вышел наружу, то первым, что услышал, было не пение птиц, а негромкие разговоры самураев, которые готовились выступать в ближайшее время.

Они условились, что отряд Мамору первым покинет гарнизон у реки, а Талила, выждав немного, возьмет правее и отправится на восток. Она должна попытаться собрать союзников — среди тех провинций, которые еще колебались. А таких было немало.

Он же... Он сделает то, что делал всю свою жизнь. Отвлечет на себя внимание младшего брата. Вновь станет для него целью. Существом, на котором он сможет выместить свой гнев...

Волна отвращения прошла по телу, и Мамору несколько раз сжал и разжал кулаки. Он шел, мягко ступая по пожухлой, вытоптанной траве, и прислушивался к чужим разговорам. И скупо улыбнулся, когда понял, что до него не доносятся жалобы; что его самураи с нетерпением ждут восхода солнца и момента, когда он отдаст приказ выдвигаться.

Во всем лагере нашлось бы лишь двое — помимо Талилы — недовольных его решением. Полководец Осака и верный Такахиро. Он знал, что они не посмеют возразить вслух, когда приказал им примкнуть к отряду жены. Но он также знал, что его решение не будет воспринято ими легко. Так оно и случилось.

Но никому другому он не мог бы ее доверить.

Он заметил Такахиро у одного из разведенных костров. Тот с тоской взирал за сборами остальных и изредка рваным движением шевелил длинной палкой угли. Когда он увидел своего господина, то поднялся с поваленного бревна, но ничего не сказал и опустил голову.

Мамору знал, что Такахиро тяжело переживал известие о жестокой расправе, которую люди советника Горо учинили над служанкой Юми. Он и она сблизились за то время, пока служили Мамору в Императорском дворце. Иногда он думал, что если бы им было даровано еще немного времени, то Такахиро непременно предложил бы ей принести брачные клятвы.

Но теперь это уже никогда не сбудется.

Что-то заставило Мамору замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться напротив самурая.

— Я ни за что тебя не наказываю, — сказал он то, что крутилось в голове и раньше, а теперь вдруг обрело форму.

Судя по тому, как Такахиро вскинулся и отшатнулся,подобная мысль крепко засела у него где-то глубоко в подсознании.

— Я так и не думал, господин, — глухо пробормотал он.

Мамору не стал показывать, что почувствовал его ложь. Он протянул руку и крепко стиснул его плечо.

— Мало людей, кому я мог бы доверить госпожу Талилу. И ты — один из них.

Такахиро едва заметно вздрогнул и кивнул.

— Я был бы рад умереть за вас. Бок о бок с вами, — вытолкнул он из себя.

— Мы не идем умирать, — Мамору усмехнулся. — Мы идем побеждать.

Потом его окликнули, и он ушел, но еще долго чувствовал спиной взгляд своего самурая.

Полководец Осака, разыскавший его, чтобы в последний раз обсудить запланированное, держал лицо гораздо лучше Такахиро, но даже в его глазах нет-нет да и мелькала глубоко запрятанная тоска.

— Береги ее, — сказал ему Мамору, когда карты были свернуто, и убраны деревянные фигурки, изображавшие войско.

Полководец кивнул.