Книга Рэм, страница 13 – Микита Франко

— Хуитично, — с этими словами Рэм сел на крутящийся стул, схватил с письменного стола фигурку какого-то черного пластикового бронтозавра, повертел в пальцах.

Артамонов будто бы с сочувствием спросил:

— А зачем ты туда пошел? Ты чё, дружишь с этим Синцовым?

— Не так близко, как ты.

Тот фыркнул:

— Да я в душе не ебу кто…

«Кто он» утонуло в музыке, которую Даша снова выкручивала ближе к максимуму. Рэм поднялся, чтобы уйти, снова потянулся к ушам, но сестра схватила его за руки, не давая этого сделать.

— Оставайся с нами, — противным елейным голоском проговорила на ухо. — На нашей вечеринке будет лучше, «Аве Марию» включать не будем.

— Это заметно! — попытался Рэм перекричать музыку. — У меня эта хрень уже в печенках играет!

— Че, думаешь, в твоей комнате её не будет слышно? — хмыкнул Вадим.

— Сделайте потише, — потребовал Рэм.

— Только если останешься с нами, — упорствовала Даша.

— Зачем?

— Мы весёлые! И ты весёлый! Весёлые должны держаться вместе.

Рэм бросил скептичный взгляд на своё отражение в обклеенном мультяшными наклейками зеркале — вряд ли он видел кого-то более недовольного за прошедший день.

Выпутываясь из рук сестры, он тяжело вздохнул и глянул за окно: темно, хоть глаз выколи. И холодно — от сильного ветра трещали оконные рамы.

— Ладно, останусь, — нехотя проговорил он, снова садясь на крутящийся стул. — Но сделайте музыку потише, реально голова трещит.

От водки, наверное. Было как-то тяжело и злобливо. Даша же, сияя от радости, тут же сделала потише, такая довольная, что аж тошнило. Но это тоже, наверное, от водки.

— Давайте во что-нибудь поиграем тогда, — предложила она, бросив быстрый взгляд на Вадима. — «Правда или действи»?

Звучало, как еще одна разводка на лоха. Что-то, во что его могли втянуть играть у Елисея, как ещё один способ выставить посмешищем.

Но тут, дома, особо не перед кем было выставлять. Перед Вадимом что ли? Да тому насрать. Даша и так знала про него всё. Ну, почти всё. Всякое стыдное — уж точно, как любая сестра.

И всё-таки Рэм, ковыряя лапку бронтозавра, не удержался от комментария:

— Тупая игра. Но давай.

Даша тут же уселась на ковёр, вытянув ноги перед собой и опершись за спиной на руки, и по очереди посмотрела сначала на Рэма, потом на Вадима. Будто жертву выбирала.

— Рэм, — она ткнула у него пальцем. Ты. Правда или действие?

Любой дурак знает: в таких играх нужно выбирать «правду» и врать, иначе придется кукарекать.Он так и сделал:

— Правда.

— Ты мне врал когда-нибудь о чём-нибудь серьёзном? — прямо спросила сестра, глядя в глаза.

Рэму аж сделалось не по себе, захотелось юлить, мол, ну что значит «серьёзном», это же относительно… Но правда — что это значит? И что значит «врал»? Говорил ли Рэм когда-нибудь, что гетеросексуален? Нет. Отрицал ли он, что в восьмом классе идёт в кино с Олей Сорокиной, потому что она ему нравится, а не потому, что она сама позвала, а отказать постеснялся? Тоже нет. Короче, прямого вранья не было, ведь так? Просто… недоговаривал.

Да и разве это серьёзное? Это ж только Рэма касается. Вот если бы что-то Даши касалось, а он бы соврал — тогда да. Например, что её хомяк не сбежал, а умер. Ну, то он просто расстраивать её не хотел, в этом и не надо сейчас признаваться.

— Нет, — попытался звучать достаточно уверенно.

Вадим опять встрял со своими комментариями: