Книга Бесстрашная, страница 7 – Лорен Робертс

Я не отрываясь смотрю на символ, которым мой брат увенчал ее палец. Это связь. Это навеки. Это — моя погибель.

С онемевших губ едва не срывается смех. Будто она не обещала убить меня. Будто уже не погубила. Она — мое самое разрушительное желание. Но то, что точно уничтожит меня, — это бриллиант на ее пальце.

Я наблюдаю за Пэйдин сквозь изумленную толпу так же, как буду делать это до конца своей жизни. Я буду вынужден служить ей, но никогда не смогу быть рядом. Находиться в ее тени, но никогда не видеть ее по-настоящему. Оставаться влюбленным в девушку, перед которой преклонил бы колени задолго до того, как она стала королевой.

Китт отступает, позволяя всему двору разглядеть свою невесту. Короткие волосы рассыпаются по ее плечам с каждым плавным поворотом головы. Серебро касается загорелой кожи, скользит по шраму на шее, пока едва зажившая плоть не начинает блестеть, как лезвие клинка. Пытливый и настороженный взгляд ее голубых глаз мгновенно пронизывает толпу.

Я отступаю в тень одной из мраморных колонн, окружающих зал, и, возможно, впервые избегаю ее пронзительного взгляда. Я всегда был готов утонуть в глазах цвета океана. Но сейчас не могу представить, что сделаю это, если она не станет якорем, с которым я уйду на дно.

По залу разлетаются вопросы, каждый из которых грозит превратиться в обвинение. Я погружаюсь в хаос, замечая, как двор озвучивает мое собственное смятение. Это было последнее, что я ожидал услышать из уст Китта. И он даже не потрудился предупредить меня.

Я качаю головой, почти физически ощущая, как маска безразличия Силовика тает от ярости, готовой вырваться наружу. Способности каждого в этой комнате начинают давить на меня, умоляя высвободить их. Гнев — слишком опасная эмоция, чтобы позволить себе ее ощущать. Он притупляет разум и обостряет мою способность Владетеля, пока все, что я ощущаю, — это сила, пульсирующая под кожей.

Но мне некого винить, кроме самого себя. Я сделал это с ней, с нами, с каждым моментом, в котором надеялся: она станет центром всего, что будет дальше.

Я — чудовище, которое охотилось на нее. Я — зверь, который обрек ее на гибель. Ия боюсь, что стану еще хуже, когда перестану за нее бороться.

Мужчина кричит мне в ухо, размахивает рукой так раздражающе, что хочется эту руку сломать. А лучше — позаимствовать его способность Блэйзера и выжечь болтливый язык.

К счастью для него, голос Китта перекрывает гул раньше, чем я успеваю сделать что-то опрометчивое:

— Я отвечу на все вопросы на предстоящем собрании. Затем мы официально объявим о помолвке соседним королевствам.

Помолвка.

Земля уходит из-под ног. Почему мы не могли остаться на том маковом поле? Я бы до конца своих дней плел для нее венки, если бы она захотела быть королевой. Моей королевой. Не Китта. Не Илии. Моей.

Мой взгляд скользит по ней, следя за каждым движением. Китт распускает двор, жестом обрывая разговоры. В этом движении я вижу отца, словно это он стоит перед двором, а Китт — лишь его тень.

Этот король не тот, кого я оставил две недели назад.

Этот король собран, спокоен и точно знает, что делает.

Но, как всегда, мой взгляд возвращается к Пэйдин.

Она пересекает зал — спина прямая, глаза устремлены на горничную у высоких дверей в нескольких ярдах от нее. Насмешки преследуют ее по пятам. Десятки лиц, на которых отражается отвращение, окружают ее, наглея с каждой секундой. Я уже начинаю двигаться, когда на ее пути возникает мужчина.