Книга Ноктюрн для капитана, страница 151 – Галина Маркус

Я слушаю Питера, но никак не могу поверить. Что это значит? Мутанты не вынесли нашей с Мельт-Тихцем музыки? Это так поразительно… Я даже не знаю, что сказать. Последняя мелодия? Интересно, а Питер в курсе, что…

– То есть они… думаешь, дело именно в той… ну, самой последней записи? – осторожно начинаю я, но уже вижу ответ в его глазах.

Однако в нем нет ни капли иронии.

– Мне объяснили гораздо позже, Алекс. Если бы не мутанты, я мог никогда не узнать, кто автор, – нахмурившись, говорит Питер, но добавляет негромко: – Хотя… не могу сказать, что не догадывался. Только боялся, что это так и есть.

– Почему – боялся? – Я поднимаю на него взгляд.

– Тебе рассказать, что я почувствовал, когда получил твой подарок?

Он смотрит мне в глаза: даже сейчас, когда я здесь, вся в его власти, я вижу в них след прошлой боли. Отвожу взгляд и смотрю на маленький столик перед диванчиком: там стоит мой собственный шарик. Питер невольно смотрит туда же и удивленно поднимает брови – он не знал, что их два.

– А где теперь твой? – спрашиваю я, внезапно испугавшись, что Питер отдал его министру.

– Со мной. Всегда, – кратко отвечает Питер, оставаясь очень серьезным. – Они сделали с него много копий.

– Но я… я играла ее для тебя… о тебе… – бормочу я, немного расстроенная. – А не… не для мутантов.

Есть что-то не слишком лестное, что моя музыка может быть для кого-то пыткой, даже если эти кто-то – несчастные погубленные твари.

– Алекс, Шопен тоже писал не для них, – усмехается Питер вместо того, чтобы рассказать мне, как ему понравился мой подарок. – Ты же мечтала спасти Чистых. Разве это не чудо, что это сделает твоя музыка?

– Значит, ты признаешь, что она хорошая? – с деланым безразличием спрашиваю я.

Ну, нет, этого он никогда не признает. В глазах у него появляется знакомое выражение – меня снова будут дразнить.

– Алекс, дело ведь не в качестве, а в сочетании факторов, – усмехается Питер.

На самом деле он прав: почему эта запись так подействовала на тварей? Мельт-Тихц, обладатель ненавистного тварям гена, играет мою мелодию, а я ведь тоже обладаю этим геном! А еще, если верить Осиэ-вэ, а ему я верю всегда, наши гены ценны каждый по-своему. Вспоминаю его теорию про плоды и корни. Значит, вместе мы –жизнь, в то время как несчастные зомби – смерть. Ответ этот приходит легко, словно его мне подсказывают, и я даже знаю кто.

Да еще на каком инструменте это сыграно – лучшем во всей Вселенной! Хрустальный шар изобрел Чистый, собравший все гармонии мира. Как странно и как, наверное, правильно, что мы вместе создали преграду черному замыслу. Если, конечно, прилустяне в ответ не придумают что-то еще.

– Теперь твою мелодию будут играть во всех космопортах Доры, – продолжает, улыбаясь, Питер. – И не только Доры. Она будет встречать прибывающих. Возможно, к ней так привыкнут, что она станет чем-то вроде приветствия на планетах Конфедерации.

– Вот уж не рассчитывала на подобную популярность! – буркаю я.

На самом деле, когда проходит первое потрясение, я ощущаю радость: как могла, но я выполнила свою миссию! Чистые будут спасены! Думаю так и тут же краснею, словно Кэп может подслушать мои пафосные мысли, а он не любитель громких слов. Но я представляю себя стоящей перед Осиэ-вэ, как тогда, в нашу первую встречу в парке, когда я приставала к нему, рассказывая о заслугах землян. И теперь мне уже не так стыдно перед ним.