Книга Малахитовое сердце, страница 53 – Лизавета Мягчило

За спиной толстая иссиня-черная коса, доходящая до плавного изгиба бедер. Даже когда малахитница наклонилась, упирая тонкие хрупкие пальцы в скрытые тканью колени, не шевельнулся ни единый волосок. С вплетенной тонкой нитью малахита коса будто была создана из камня умелой рукой скульптора. Проведи по волосам рукой – не переберешь пряди, не почувствуешь мягкости, лишь лед равнодушного камня.

Созданными из малахита казались и сарафан, и небольшой аккуратный кокошник. Отдавало холодом само ее дыхание. На груди любопытствующего существа красовалась аккуратная золотая роза – дар его друга.

Саше сказать бы хоть что-то, подобрать правильные слова, ведь их путь увенчался настоящей победой. Чудом из камня и волшебства. Но слова тяжелыми булыжниками осели где-то в грудине. Измученный собственными снами, Бестужев понял, что новое потрясение добило его окончательно. Голос застыл, онемел язык. Он мог лишь смотреть.

Как насмешливо прищурились изумрудные глаза, а губы растянулись в лукавой улыбке, позволяя двум ямочкам появиться на идеальной коже щек. И тогда ему подумалось, что, если бы образ Смоль не врос в его естество, он все равно оказался бы пленником этих чар. Потому что уберечься от влюбленности в малахитницу просто невозможно.

Холод отошел на дальний план, не тряслось озябшее тело, не немели пальцы. Липнущая намокшая одежда не доставляла неудобств. Саша чувствовал себя мотыльком, окутанным ярким светом костра, очарованным смертельным пламенем. Ему уже нет дела до других забот и тревог. Он просто летит вперед.

Поднимается с колен, делает широкий шаг из ручья и оказывается совсем близко к разгибающейся Навьей деве. С удивлением отмечает, что макушка малахитницыедва достает до подбородка, но при этом она умудряется смотреть на него снизу вверх – снисходительно и непоколебимо.

Подушечки светлых пальцев огладили лепесток броши, девушка по-птичьи склонила голову набок:

– Расскажи своему другу, что не барыня я и господицей быть никому не желаю. Не по нраву мне, когда лбами о землю бьют, Александр. А подарок его дорогим станет мне. Как живой цветок, словно каждый лепесток любовью чужой дышит. Так и передай.

Она сделала невесомый шаг назад, Бестужев резко дернулся следом, просительно протягивая руку. Сердце кольнул страх: вдруг исчезнет? Оставит их с ворохом вопросов, ответы к которым упрямо не находятся.

– Постой, погоди секунду… – Черные брови малахитницы взметнулись вверх, и он тут же отдернул пальцы, сглотнул колючий ком, застрявший в горле, прокашлялся. – Хозяйка горы, помоги ему. Прошу, он так долго к этому шел, так старался вопреки всему.

Голос запнулся, под ее мягким взглядом Саша почувствовал себя не в своем теле. Захотелось исчезнуть, раствориться и в то же время послушно шагать за нею следом на край земли. Противоречивые чувства сбивали с толку, ее сияющий образ путал мысли. Бестужев снова несмело прокашлялся, стараясь подобрать верные слова, убедить.

– Этот путь дался Славику большой ценой. Пусть он никому не признается, прикрывается бравадой, но я вижу его чувства и содранные в мясо руки. Он старается из последних сил. Прошу, расскажи, как подняться ему на ноги.

Она будто не верила собственному слуху, качнула головой, медленно моргнула и сделала вкрадчивый шаг обратно к нему, касаясь невесомыми ладонями шумно вздымающейся груди. Прямо там, где гулко отбивало дикий ритм перепуганное насмерть сердце.