Книга Малахитовое сердце, страница 92 – Лизавета Мягчило

За спиной появился Полоз. Ревностно потянул к себе Катю, помогая подняться с колен, отряхнул невидимые пылинки с копны волос. А злой взгляд прожигал жирную дыру в его переносице. Еще пару слов о былой любви, и, Бестужев готов поклясться, Полоз больше не подпустит Смоль к ним. Возможно, на всякий случай выдернет Саше ноги.

Девчачья рука утонула в смуглой кисти, уверенно переплетающей их с Щеком пальцы. Бестужев мысленно считал до десяти, старался увести взгляд от этих рук. Убеждал себя в сотый раз, что причина горькой отравы внутри – приворот. Последний скот будет поддаваться черному колдовству, идти на поводу, захлебываясь в волнах ревности.

Убедить себя получалось плохо. Он тонул. Сквозь клекот ярости в собственной глотке тянул губы в кривой виноватой улыбке, встречая взгляд царя.

– Мы зайдем к вам следующей ночью. Хочу убедиться, что юная ведьма сумеет снять твое проклятие. – В холодных нотах змеиной нежностью растекался яд. Саша видел, как исподтишка Смоль наступила на ногу мужа. Ни один мускул на его лице не дрогнул, все так же опасным шипением лился голос. – А если у нее не выйдет, я буду рад тебе помочь, мальчик Саша. Предложу избавление от мучительной жизни.

С громким заунывным стоном Катя закатила глаза, потянула царя за собой в сторону леса. Они бы не отвели взгляда друг от друга: Саша холодного, а Щек пропитанного плохо сдерживаемой злостью и раздражением. Если бы внимание не перетянула на себя Катя. На ее нежный голос нельзя было не повернуть голову.

– Да, мы зайдем. Чары творятся лучше за полночь. Агидель, может, я смогу тебе чем-то помочь?

Прекратив переговариваться с Елизаровым, девушка встрепенулась. Залилась пунцовым, неловко прочищая горло.

– Нет, царица, благодарю. Я справлюсь сама.

– Тогда мы побудем рядом безмолвной поддержкой. Ты же не против? – Дождавшись ее короткого кивка, Катя улыбнулась, перевела взгляд на Сашу: – До встречи, буду ждать, когда тебе станет легче.

Станет легче… Бестужев кивнул механически, почти не чувствуя этого резкого движения шейных позвонков. Смоль пятилась с болотной полянки, как на цепи тянула за собой скалящегося на него ревнивого змея. Саша позволил себе сдержанно улыбнуться, встречаясь с золотым пылающим взглядом, спокойно приподнял выше подбородок. Он не сделал ничего дурного, давние чувства Кати были очевидны и видны всем. Еще тогда, прощаясь с ним на поляне, Смоль открыто их признала и простилась с прошлой любовью.

«Не веди себя как пубертатный упырь, я больше на Катю не претендую».

Когда силуэты Смоль и Щека сожрал туман, стало труднее дышать. Теперь в легкие врывался не ее теплый запах, а кислая вонь давленой брусники и сырости.

Джинсы на заднице и под коленями отсырели насквозь, стали ледяными ступни и руки, начали постукивать друг о друга челюсти. Несмотря на все это, Бестужев улыбнулся. Тяжело поднялся, подмигивая совершенно ошалевшему от происходящего Елизарову, бережно прижал к груди ведьминские гримуары.

В сторону деревни двинулись молча,все устали и были морально опустошены. Славик останавливался через каждые два шага. Несмотря на то что Агидель и Саша вели его под руки, обессиленные ноги больше не выдерживали. Ведьма подбадривала, убеждала, что идти осталось совсем немного. Тот сосредоточенно кивал, вытирал испарину со лба и снова повисал на них тяжелым грузом. Действительность еще не дошла до него; перепугавшись за жизнь деревенской ведьмы, Елизаров выгорел, недавняя угроза дорогому для него человеку выжрала его без остатка. Может быть, завтра он будет победно хохотать во всю глотку, глядя на ноги, которые теперь могут ходить. Но пока взгляд парня намертво прикипел к курносому профилю, заляпанному веснушками. О собственном исцелении Славик не думал.