Книга Чуж чуженин, страница 2 – Ксения Скворцова

Отослав служанку сторожить в ложнице, Мстислава пошла дальше одна. Ей было не впервой пробираться к заднему выходу через людскую половину, но нынче она не могла унять тревоги. В каждом углу ей мерещились желтые злые огоньки хищных глаз, в тоскливом гудении ветра, гуляющего по печной трубе, – волчий вой. Должно быть, нянька нагнала на нее страху своими глупыми песнями. Княжна поежилась и заставила себя подумать о Сновиде. Сердце тут же застучало сильнее, и уже не от испуга. Она принялась безжалостно щипать себя за щеки, не подозревая, что от переживаний и скорого шага и без того разрумянилась.

Благополучно миновав все закоулки, Мстиша вышла в ночной двор, прокралась через конюшню, юркнула в узкий лаз между амбаром и скотником и выпорхнула в старый яблоневый сад. Легкие кожаные черевики отсырели от росы и предательски поскрипывали в мокрой траве. Юноша, беспокойно ходивший взад-вперед под сенью скрюченных черных ветвей, резко остановился и напряженно вгляделся в ночь.

– Ладушка мой, – не сдержала Мстислава одновременно радостного и жалобного стона, бросаясь в распахнутые объятия.

Молодой боярин был с головы до пят укутан в длинный серый плащ, и слабый свет ветхого месяца выхватывал из мрака лишь его бледное лицо. Сновид облегченно выдохнул и крепко прижал девушку к себе. Некоторое время они стояли молча, словно подпитываясь друг от друга теплом и надеждой. Наконец Сновид осторожно отодвинул от себя Мстиславу и вопрошающе заглянул ей в глаза.

Она ждала и страшилась этого мига.

Светлые, цвета небеленого льна пряди кое-где выбивались из-под глубокого куколя. Широкие и вразлад с волосами темные брови тревожно изогнулись. Мстиша невольно залюбовалась.

– Ну? – не выдержал Сновид. – Поговорила?

Она опустила очи и с досадой закусила губу. Ей не хотелось даже вспоминать беседу с отцом, не то что пересказывать ее.

– Поговорила, – понуро ответила она, понимая, что не отвертеться.

– Что ж батюшка? –теряя терпение, спросил юноша.

Мстислава чуть отступила, выскальзывая из рук Сновида, и ответила, не поднимая взора:

– Сказал, что не о том радею. Что не помню своего долга ни перед родом, ни перед княжеством, раз о таком смею просить.

Сновид стиснул зубы.

– Значит, Предславе позволил по сердцу замуж идти, а тебя долгом корит, – рассерженной скороговоркой выплюнул он.

– Так то когда было, – резко возразила княжна и тут же потупила глаза.

– А что ж он про меня молвил? – горько усмехнулся Сновид.

Мстислава бросила на него быстрый взгляд и вспыхнула.

– Молвил, что нечего было на просватанных невест заглядываться, – зло проговорила она, и было непонятно, сердилась ли она на отца или на своего возлюбленного.

– Просватанных? – вскипел Сновид, раздраженно сжимая руку в кулак и, забыв об осторожности, повышая голос. – Только суженый твой то встать не в силах от немочи, то совсем помирать собирается, а то снова промеж живых оказывается! Чего ради блюсти старые клятвы?

Мстислава поджала губы и сложила руки крест-накрест. Не такой она представляла себе долгожданную встречу с милым. И без него знала, что в угоду отцовой воле как бесправная рабыня отдается нежеланному чужаку. Но Сновид заметил и поспешил обнять ее.

– Ничего. Ничего. – Он погладил ее по голове. – Мы и не надеялись на княжескую милость, так ведь?