Книга Чуж чуженин, страница 3 – Ксения Скворцова

Мстислава лишь судорожно вздохнула вместо ответа.

– Значит, будем держаться своего пути, – твердо проговорил Сновид, крепче сжимая девушку и бездумно пробегая длинными пальцами по ее волосам. – Не хотят по-хорошему, знать, будет по-нашему. Все ли помнишь, как условились?

Он чуть отстранил Мстишу, вытянув руки, и серьезно посмотрел ей в глаза.

Она лишь испуганно хлопнула длинными ресницами и кивнула. Теперь их замысел казался безумием.

– Вот и добро. Как обоз поедет, мне пошлют знак. – Голос юноши был полон угрозы и решимости. – Я тебя ему не отдам.

Сновид сунул руку за пазуху и вытащил тускло поблескивающую в лунном свете нитку бус. Он раскрыл замочек, нагнулся к Мстише и, едва задевая тонкий пушок на ее шее, застегнул ожерелье. Холодная пронизь с приятной тяжестью опустилась на ключицы.

– Хоть эти камешки и в подметки не годятся бирюзе твоих очей, радость моя, носи и меня вспоминай, – мягко улыбнулся боярин.

Они вновь обнялись и стояли так некоторое время. Мстиславас упоением вдыхала родной запах, но вскоре почувствовала, как тяжелеют веки. С трудом подавив подступивший зевок, она подумала о мягкой перине, ждавшей в ложнице. Где-то в глубине двора раздался хриплый крик кочета, и княжна будто очнулась.

– Пора мне, Сновидушка, – извиняясь, проговорила она и высвободилась из объятий.

Юноша резко нагнулся к ней, вырывая последний, прощальный поцелуй, но Мстиша отстранила его.

– Иди, – велела она, сбрасывая руки боярина со своих запястий.

Приближался рассвет. Не хватало еще Сновиду разглядеть на ней Векшины одежки.

– Погоди. – Он резко взял ее за плечи. – Обещалась ты мне зарок дать, или позабыла?

Мстиша свела вместе пушистые брови, еле перебарывая затеплившийся в сердце гнев. Выполнять данное когда-то по глупости обещание совсем не хотелось, но Сновид пристально смотрел, и Мстислава чувствовала, что он проверяет ее. Как она сдержит слово нынче, так поведется и впредь.

Княжна сдула со лба выбившуюся прядь и решительно выпростала из разукрашенного чехольчика, привешенного к поясу, маленький нож. Глядя в возбужденные ее смелостью глаза боярина, Мстислава перекинула волосы на грудь и, не отрывая взора от Сновида, полоснула. Точеное лезвие, по которому извивались причудливые булатные змейки, – подарок отца, купленный на восточном торгу, – глядело хищно и остро, но даже ему не под силу было так просто справиться с толстенной косой. Мстише пришлось потрудиться, прежде чем в руке остался пучок волос, увитый зеленой шелковой лентой.

Она без слов протянула Сновиду его добычу.

Ничем не гордилась Мстислава так, как долгой косой – пышной, густой, меняющей свой цвет, словно поле спелой пшеницы, волнующееся на ветру. Ни одна из ее сестер не могла похвалиться подобным богатством, даже красавица Предслава. Ни разу в жизни дотоле княжне не приходилось подстригать свои волосы. Она скорее бы пролила собственную кровь, нежели рассталась хотя бы с одной золотой прядью, и Сновид знал, сколь велика была эта жертва, и оценил ее по достоинству. Он с благоговением принял подношение, прикоснувшись к нему губами, прежде чем спрятать за пазуху в заготовленном платке.

– Запомни: коли что стрясется, ленту эту повяжу на верею в воротах – будет тебе знамением. – Боярин вздохнул. – Прощай, душа моя, – прошептал он, сжимая ее маленькую ладошку в горячих тисках. –Близится день, когда я назову тебя своей.