Книга Академия льда и пламени, страница 50 – Энн Шайн

— Вуд? — прошептала она, глядя на меня так, словно увидела призрака императрицы.

Я не остановилась. Шла по потертому ковру коридора, как по подиуму. Спина прямая, подбородок вздернут. Мои каблуки отбивали четкий ритм: цок-цок-цок.

Двери открывались. Из комнат выглядывали адепты.

— Это Лиана?

— Да ладно...

— Откуда у неё такое платье?

— Смотрите на волосы! Это бриллианты?

Я ловила на себе их взгляды. В них больше не было насмешки. Был шок. Была зависть. Было недоверие. Они привыкли видеть во мне замарашку, серую мышь, которая прячется по углам. А сейчас перед ними шла стихия.

Я спустилась по винтовой лестнице, чувствуя, как холодный шелк касается ног. В холле первого этажа дежурный администратор, вечно сонный мистер Пиклз, поперхнулся чаем и привстал, провожая меня взглядом до самых дверей. Я толкнула тяжелые створки выхода. В лицо ударил морозный воздух. Впереди, через парк, сиял огнями Главный Корпус, где уже гремела музыка.

— Ну держитесь, аристократы, — прошептала я, чувствуя, как ледяные искорки в волосах отзываются на холод ночи. — Гонщица выходит на старт. И тормоза она оставила дома.

Кира

У входа в Бальный Зал я затормозила. Не потому, что испугалась. Просто мне нужно было проверить, что я безупречна.

Поправила серебристую бретельку платья, убедилась, что ткань лежит идеально, не стесняя движений, и глубоко вдохнула. Воздух пах хвоей, дорогими духами и лицемерием — стандартный букет светского мероприятия.

— Ну что, Вуд, — шепнула я своему отражению в темном стекле дверей. — Полный газ.

Двери распахнулись.

Я шагнула внутрь.

Зал был огромен. Тысячи свечей парили под потолком, отражаясь в натертом до зеркального блеска паркете. Живой оркестр играл что-то тягуче-вальсовое. Вокруг пестрели шелка, бархат, золото и драгоценные камни. Казалось, сюда свезли весь годовой бюджет небольшого королевства.

На секунду меня оглушило. Шум голосов, звон бокалов, смех — все это слилось в единый гул. Но стоило мне сделать три шага вперед, как этот гул начал стихать.

Сначала замолчали те, кто стоял у входа. Потом тишина, как круги по воде, поползла дальше, к центру зала. Люди оборачивались. Переставали смеяться. Застывали с бокалами в руках.

Я шла сквозь толпу, не глядя по сторонам, но чувствуя каждый взгляд.

Они ждали увидеть «Садовницу». Грязную, нелепую выскочку в перешитом старье. Но вместо этого они видели магический Шторм.

Мое платье цвета грозового неба струилось по телу, переливаясь стальным блеском при каждом шаге. Оно было простым, пугающе простым на фоне местных кринолинов и рюш. Но эта простота была сродни геометрии клинка. Высокий разрез на бедре открывался и закрывался в такт ходьбе, дразня и скрывая одновременно. Серебряные «сосульки» в ушах ловили свет свечей, а ледяные капли в волосах сверкали, как настоящие бриллианты, отбрасывая холодные блики.

Я не шла. Я скользила. Аэродинамика работала.

Толпа расступалась передо мной, словно я была ледоколом. Слышала шепот:

— Кто это?

— Это… Вуд? Та самая нищенка?

— Не может быть... Посмотрите на ткань! Это же «Лунная Буря»!

В центре зала, возле огромной ели, украшенной кристаллами, стояла «элита».

Ален Ролдэн был там. Он стоял спиной ко мне, в черном парадном мундире с золотой вышивкой, и выглядел, как принц из сказки — недосягаемый и прекрасный. Рядом с ним, вцепившись в его локоть мертвой хваткой, сияла Элеонора.Её голубое платье было великолепным, спору нет, но на фоне моего «жидкого металла» оно казалось... слишком сладким. Слишком кукольным.