Книга Посткарантин, страница 100 – Злата Косолапова

– Берегись! – крикнул мне Вебер, отталкивая меня в сторону.

Овчарки бросились вперёд и уже через мгновение скрылись в темноте тоннеля. Послышалось рычание, а затем громкий лай. Вебер тоже куда‑то исчез. Мучаясь от страха, я забилась в какой‑то угол и теперь сидела возле гнутого металлического ящика, едва дыша от ужаса. Откуда‑то издалека до меня донесся звонкий писк, сменившийся грохотом выстрелов, а через пять минут около меня замелькал свет фонарика. Из темноты вышел Вебер. Он отряхивал броню и тихо ругался, глядя на свою испачканную в крови руку.

– Чёртовы крысы, – бурчал наёмник, снимая рюкзак и кидая его у одного из рельсов. – Откормили их метропольцы, вот и результат…

Вебер тихонько свистнул, послышался быстрый топот и лай. Увидев овчарок, я облегченно выдохнула. Слава Богу, все живы. Наёмник уселся рядом со мной у путей, и я кивком указала на рану на его руке.

– Крыса укусила?

Вебер отрицательно качнул головой, затем достал из рюкзака аптечку.

– Об стекло.

Я смотрела на то, как он перевязывает рану, и думала о том, что хорошо было бы ему помочь. Как‑то засмущавшись, помощь я так и не предложила, хотя, честно говоря, Вебер и без меня отлично справлялся.

Через две минуты мы снова продолжили свой путь. Потирая шею грязными пальцами, я продолжала усиленно прислушиваться к каждому шороху. Ветер завывал где‑то далеко в тоннеле, а ещё в невидимых мной уголках станций и за дверями служебных помещений. Я понуро опустила взгляд. Дышать здесь было нечем – сплошная вонь и пыль. Грязные провода змеями тянулись друг над другом, ныряли в ниши и за сетки, затем терялись из вида. Где‑то я даже усмотрела несколько надписей со стертыми буквами: то ли с номерами тоннелей или направлений, то ли ещё что‑то означающих.

Мы вышли на Маяковскую, и я с облегчением перевела дух – так хорошо было снова оказаться в более просторном зале. Прозрачная туманная дымка витала над платформой, засыпанной листовками и газетами, рельсы поблескивали у нас под ногами, где‑то капала вода.

Мы прошли через станцию и побрели дальше по тоннелю. Довольнодолго мы плелись в практически полной темноте, когда я вдруг заметила рыжий свет полыхающего огня.

– Вебер… – шепнула я.

Наёмник вскинул руку, останавливая меня. Он достал из кармана куртки бинокль и посмотрел в него.

– Не волнуйся, Машка, – сказал он спустя несколько секунд. – Это свои.

– Свои?.. – растерянно переспросила я.

– Стой! – гаркнул голос недалеко от нас. Я услышала звук передёргиваемого затвора и застыла, вытянувшись по струнке. – Кто идёт?

Послышались шаркающие шаги.

– Мы идём, – буркнул Вебер. – Машка и я с ней заодно. Ещё две псины с нами, смотрите, не пристрелите ненароком, а то голову откручу.

– Вебер, ты, что ли? – спросил кто‑то. – Ну, извини, не признал. Давненько тебя не было.

Через секунду из‑за поворота к нам вышел мужчина с керосиновой лампой в руках. Мужчина был одет в черную куртку с заплатками, а ещё в камуфляжные штаны, заправленные в кирзачи.

Он щурил глаза, вглядываясь в наши лица.

– Что ли я. Давно уж не было, это да. Сам понимаешь, всё дела да приключения на задницу, – усмехнулся Вебер. – А ты, Кузнецов, всё бухаешь? Чего бледный такой?

– Побухаешь тут. – Мужчина широко улыбнулся, показывая свои полугнилые зубы. – Сплошные дежурства да караулы, хоть стой, хоть падай.