Книга Год Дракона, страница 334 – Вадим Давыдов

– Нормалё-ё-ёк, – протянул он. – Всё пучком, хозяин. Вот так, тихо, тихо… Всё.

– Ты чё – офуел?! – второй охранник и водитель по совместительству вытаращился на сослуживца. – Это чё, мля, за нафуй?! Ты чё, думаешь, нас с тобой по головке за такое погладят?! Мля-я-я!

– Рот закрой, – лениво велел «Первый». – Не только погладят. Поцелуют нас с тобой в головку, а потом отсосут. И какие люди! Нефуй ему в этой Хренландии делать, понял? Или, может, ты его мемуарами зачитываться собрался? Башкой своей тупой покумекай – сколько он всего знает про разных людей! А язык за зубами он никогда держать не умел, политрук сраный. Гнилая это тема – живым его отпускать. Давай, принеси мешок из «Ровера», под полом в багажнике.

– Какой мешок?!

– Для жмура, мля! Шевелись, тетеря! Ехать пора!

Упаковав труп в пластиковый мешок и оставив его на просторном заднем сиденье, водитель и «Первый» заняли места впереди.

– Давай по Виленской трассе, – указал подбородком вперёд «Первый», закуривая и жадно затягиваясь. – Мля, хоть покурить нормально можно, кои-то веки! Трогай, – я там одно местечко знаю,как раз для такого случая. Поехали!

И небольшая колонна – «мерин» и три «Ровера» – медленно покатилась к воротам.

Елена смотрела из-под ладони на приземляющихся гигантов. «Святогоры», по натовской классификации – «Самсоны», прямые потомки шедевров авиапрома СССР, «Русланов» и «Мрiй», нежно, почти невесомо, касались земли многоосными лапами своих шасси, медленно опускали носы, заруливали на стоянки. Без этих самолётов, способных приземляться и взлетать чуть ли не в чистом поле, не обходилась ни одна спасательная операция на планете. Сколько жизней удалось сохранить благодаря им и отважным экипажам этих махин, даже подсчитать невозможно! За что бы ни взялись славяне, у них только оружие получается, вспомнила Елена слова какого-то заокеанского попугая, имени которого она, естественно, не запомнила. Врёшь, попка, подумала Елена, и торжествующе улыбнулась. У нас получается всё! И будет всегда получаться!

Её выгнали из тамбура операционной летающего госпиталя – такого же «Святогора», и Елене ничего не оставалось, как наблюдать за посадкой, – впрочем, зрелище оказалось поистине завораживающим.

Она старалась не думать о том, что происходит сейчас наверху. Снова и снова прокручивая в голове – как засуетились деловые и спокойные вначале медики, как перешли с человеческого языка на свой тарабарский, – Елена поняла: всё очень серьёзно.

Майзель обнял Елену за плечи, легонько встряхнул:

– Всё будет хорошо, Ёлочка. Я гарантирую.

– Не можешь ты ничего гарантировать, – скривилась Елена, – но и на том спасибо. Что там за суета? – она кивнула в сторону служебных построек.

– Да, – пробурчал Богушек, прижимая пальцем спрятанное в ухе переговорное устройство, и вдруг ухмыльнулся: – Вот жучара! Давайте его сюда. Аккуратно, не покалечьте! Что – «уже»?! А, ну, это – не страшно.

Он повернулся и подмигнул прижимающей кулачки к щекам Олесе:

– Жив твой Пашенька, доченька. Сейчас доставят.

Олеся вскрикнула – и опустилась бы на землю, если бы Елена не бросилась к ней, помогая устоять на ногах. Обнимая рыдающую девушку, она вонзила на Майзеля взгляд, от которого кто-нибудь другой тотчас сгорел бы заживо.