Книга Зачарованная, страница 96 – Сильвия Мерседес

Я недоуменно моргаю. Опасность?

Опускаю взгляд на книги. Книги как книги… обычные. Ну да, старые, и что? Как книга может представлять опасность?

Слух режет хриплый смех принца.

– У тебя такой растерянный вид, Клара Дарлинг. Ты же должна понимать, что книги – это просто предмет. Жизням и мирам угрожают не они, а их содержание. Хранение и обмен идеями и мыслями между культурами, поколениями, континентами и мирами – одно из опаснейших деяний человечества. Именно в этом смысле опасна каждая из лежащих перед тобой книг. Но я спрошу тебя снова: какая из них представляет наибольшую опасность в данный конкретный момент?

– Я… не уверена. – Я нерешительно закусываю губу, а затем отваживаюсь: – Можно их открыть?

– Да, – усмехается принц. – Если не боишься, что тебе откусят пол-лица или что тебя обуяет безумие.

Мои руки, уже потянувшиеся за первой книгой, замирают в воздухе. Я отдергиваю их и прижимаю к груди.

Принц снова смеется, не обращая внимания на мой хмурый взгляд.

– Всегдапомни о том, – говорит он, – что если сдерживающие заклинания сильно ослабли, то достаточно просто открыть книгу, чтобы рейф вырвался наружу. Ты должна научиться чувствовать уровень содержащейся в книге угрозы, не открываяее.

Поджав пересохшие губы, изучаю книги взглядом. Их шесть. Обложки различаются и цветами, и переплетным материалом: тут есть ткань, оргалит и кожа. Одна из них украшена чудесной золотой филигранью^[11]в виде раскидистого дерева, ствол которого идет по корешку, а ветви расходятся по обеим сторонам обложки. Филигрань сильно потускнела от времени, но все еще ясно различима. Ни одна из книг не кажется опасной, но…

Едва касаясь, провожу пальцами по коже и ткани переплета. Туда-сюда, по всем шести экземплярам. Мне кажется или я и правда ощущаю очень слабую вибрацию, исходящую от лежащей по центру книги? Я ощущаю ее не на тактильном уровне, а на уровне подсознания.

Взяв книгу в руки, внимательно ее осматриваю. Она чуть меньше остальных, но удивительно тяжела. Слишком уж тяжела, прямо скажем. Словно в ней содержится нечто большее, чем обычные чернила и бумага. Я бросаю взгляд на принца. Он внимательно наблюдает за мной и безмолвно побуждает меня продолжать.

Я рассматриваю книгу, и меня вдруг передергивает от неприятного ощущения. Чудится, что по пальцам и шее ползут два огромных слизня. Брр.

– Эта, – решаю я. – Она представляет наибольшую опасность.

– Молодец, – хвалит принц. Повернувшись, я ловлю промелькнувшее в его глазах одобрение. – И что привело тебя к такому выводу?

Я пожимаю плечами. На пальцах все еще осталось ощущение слизистого холодка, но как это описать?

– Я… полагаю, что сама книга является частью связывающего заклинания. По мере изнашивания заклинания книга, содержащая его, тоже изнашивается. Из всех присутствующих здесь книг эта в самом плохом состоянии. Поэтому я подозреваю, что и заклинание близко к распаду.

Принц выгибает бровь.

– Логичное предположение. И в данном случае правильное.

Он идет к ближайшему столу и забирает стоящий возле него стул. Поставив его рядом со мной, садится и жестом предлагает мне воспользоваться тем стулом, который задвинут под стол. Как только я его занимаю, принц пускается в объяснения.

– Рейфы вызваны к жизни письменной магией. В былые времена их создавали великие маги, известные как мифаты. Мифаты творилисложные заклинания на древнем аранельском. Ты должна понять, что создание рейфов и их связывание – одно и то же. Для сдерживания рейфов необходимо вписать в заклинание и саму привязку. Тем безумцам, которые создавали этих чудовищ без привязок, приходилось переписывать заклинания, добавляя в них сдерживающий элемент. Однако переписанные заклинания не так сильны, как первоначальные, в которых не было привязок. Поэтому первоначальные заклинания со временем пожирают переписанную часть.