Книга Две хризантемы, страница 95 – Рико Сакураи

Господин Уми-Сайто и Канаэ быстро нашли общий язык после пары чашек сливового вина. Молодой чиновник, решив блеснуть своей образованностью, прочитал экспромт, навеянный приятной обстановкой, чем вызвал одобрение канцлера, большого поклонника стихосложения.

Женщины же предпочли мужской компании прогулку по роще.

Ихара грациозно шла рядом с матерью. Ее длинное кимоно цвета сливы, подбитое тяжелым шелком, ниспадало красивыми складками. Девушка с удовольствием вдыхала свежий воздух…

Госпожа Хитоми на внезапное появление Канаэ отреагировала напряженно, хотя старалась скрыть это за приветливой улыбкой. Годы, прожитые в Исияме, научили ее не доверять приятной внешности, а господин Канаэ был красив и элегантен. Он напомнил Хитоми многочисленных вельмож при дворе сёгуна, за улыбками которых крылась зависть, взаимная неприязнь и постоянная борьба за выгодное место.

Ихара и госпожа Хитоми шли вслед за наложницами, когда услышали шелест листьев и пышных мужских одежд.

– Госпожа Хитоми! – воскликнул канцлер, уже успевший проникнуться симпатией к молодому чиновнику. – Позвольте составить вам компанию!

– С удовольствием…

Канаэ, успев оценить красоту и стать Ихары, старался быть предельно вежливым и внимательным.

– Если позволите, – сказал Канаэ, – я написал для вас стихи. – Он протянул девушке свиток.

Ихара хоть и была молода, но в Исияме за ней ухаживали мужчины, пытаясь завоевать ее расположение, в том числе и стихосложением. Но стихи одних были попросту дурны, а других – недостаточно изысканны, поэтому девушка оставляла их без внимания.

Ихара сняла золотую тесьму со свитка и прочла:

Стихи привели Ихару в смятение, но она не подала виду.

– Благодарю вас, они прекрасны…

– О, если бы я мог мечтать о вашем веере… – взмолился кавалер, – то любовался бы на него одинокими ночами в Киото.

Ихара улыбнулась и постаралась переменить тему разговора.

– Вы надолго в Киото? – поинтересовалась она из вежливости.

– Поначалу я думал, что всего лишь навещу родительский дом и сестру. Теперь же я в затруднении. Я не хочу расставаться с вами… – признался Канаэ.

Слова, казалось произнесенные искренне, от всего сердца, привели Ихару в трепет.

– Хорошо, я напишу на веере стихи и подарюего вам…

Хитоми издали наблюдала за дочерью, и ее все более одолевали подозрения по поводу того, что господин Канаэ появился из провинции неспроста: но что ему надо? Неужели он приехал в столицу за наложницей? Разве в Гифу нет красивых девушек?

Канцлер наслаждался природой, выпив вина с Канаэ, он расслабился и теперь молчал. Хитоми не тревожила его, понимая, что у господина и так достаточно проблем и тревог.

Прогулка продлилась до часа Овна, покуда женщины не начали уставать – многослойные изысканные одежды сковывали движения. Ива и Югей набрали кленовых листьев и украсили ими свои веера и паланкины, чем были весьма довольны.

Хитоми также понравилась прогулка, если бы не тревожные мысли: уж так она устроена – видеть во всем подвох, наверное, это качество досталось ей от отца.

Женщины собрались в шатре, подкрепились вином, фруктами и овощами. Ихара приказала служанке достать тушечницу и кисточку, дабы написать на своем веере стихи.