Книга Она и зверь. Том 2, страница 108 – Maginot

– Что ж, если мы разоримся, то вам, моя дорогая, придется меня содержать.

– Этого не случится, – отрезала Астина.

– Жаль, – почти серьезно вздохнул Териод.

Если бы Астина удивительным образом умудрилась растратить все состояние семьи Аталлента, она не бросила бы эрцгерцога на произвол судьбы. Ведь как человек чести она всегда несла ответственность за собственные поступки. Тогда Териод мог бы настоять на том, чтобы она отвечала за него всю оставшуюся жизнь.

Но проклятое состояние Аталленты было слишком велико, чтобы его мог растратить один человек. Даже если бы старался изо всех сил.

– Не очень-то смешная шутка, – отозвалась Астина.

Его странную реакцию она приняла за попытку сострить. Словно желая что-то доказать, Териод серьезно посмотрел на нее:

– Деньги не главное.

– Если такой богач, как эрцгерцог, будет говорить подобное, то народ вас камнями закидает. – Астина слегка улыбнулась.

Териод сделал обиженный вид:

– Вы тоже бросите в меня камень?

В его пристальном взгляде был какой-то особый смысл, но Астина упорно не хотела его замечать.

Она посчитала, что такое поведение эрцгерцога – классический случай недостатка любви в детстве, а подобные душевные раны лечатся лишь постоянным вниманием окружающих. Поэтому решила воздержаться от упреков. К тому же Астина никогда не была заинтересована в людях настолько, чтобы читать им нотации.

Она тихонько рассмеялась и покачала головой:

– Нет. Обещаю, что не сделаю этого. – Слова ее звучали убедительно и нежно.

Мягкий голос Астины всегда поднимал в душе Териода бурю эмоций, и тут он не выдержал:

– Когда вы себя так ведете, я начинаю питать ненужные иллюзии.

Астина проследила взглядом за тем, как служанки относят последнюю коробку в гардеробную. Двери наконец закрылись, и супруги остались вдвоем. Комната погрузилась в тишину.

Астина повернулась к Териоду и молча опустилась на диван. Словно пытаясь осмыслить услышанное, она моргнула и тихо переспросила:

– О чем вы говорите?

– Вы слишком добры ко мне.

– В прошлый раз вы называли меня бессердечной, – парировала Астина.

– И все же вы утешали такого бесстыдника, как я.

Астина редко терялась в спорах, но сейчас,вместо того чтобы дать резкий ответ, она лишь пристально посмотрела Териоду в глаза. В его голосе она уловила скрытую, едва заметную тревогу.

– Когда я слышу от вас такие ласковые слова, то забываю о границах приличия, – продолжил эрцгерцог.

За время, проведенное в резиденции, Астина научилась понимать странную одержимость Териода. Он не желал превращаться в монстра, а потому так естественно жаждал обрести ключ к спасению. Териод казался ей птенцом, следующим за матерью – инстинктивно, без оглядки на разум.

Их отношения нельзя было назвать нормальными, но именно поэтому они не тяготили ее. В ином случае прикосновения обрели бы совершенно иной, слишком болезненный смысл. А под предлогом снятия проклятия Астина могла защитить себя от любви – той самой, что в прошлом приносила ей лишь страдания.

– Не слишком ли бережно вы относитесь к тревогам чудовища? – с вызовом в голосе не оставлял своих попыток Териод.

Астина молчала.

– Даже если ваша доброта бескорыстна, зверь не ведает человеческого стыда.

– Человеческий стыд… – задумчиво повторила она, словно пробуя слова на вкус.

Самобичевание Териода звучало чересчур жестоко. Но Астина не учла одного: он оказался куда хитрее, чем она полагала. Если жалость к его уязвимости могла заставить ее оставаться рядом, то Териод был готов использовать этот способ снова и снова.