Книга Она и зверь. Том 2, страница 106 – Maginot

– Что же плохого в том, чтобы заказать еще несколько нарядов? – Смущенный Териод отложил красный шелк. – Вам это очень бы пошло.

Решив, что ошибся с выбором, он потянулся к зеленому шелку. Но Астина решительно покачала головой:

– Нет, к этому прилипает шерсть.

Териод замер, все еще держа ткань в руках.

Шерсть. Его шерсть. Внезапно он вспомнил их разговор: тогда Астина проронила, что предпочитает светлые тона – на них меньше заметна…

Серебристая шерсть на темной ткани выглядела бы как пыль. Грязно и неопрятно. Ежедневная борьба с клочьями меха – это изнурительно, даже если за нарядами следят служанки.

«Черт бы побрал эту звериную шкуру», – мрачно подумал обычно сдержанный Териод, готовый уже выругаться вслух.

Он, хозяин несметных богатств Аталленты, ограничивает гардероб собственной жены из-за того, что по ночам оставляет на коврах клочья серебристого меха. Как романтично. Поэты бы рыдали от восторга.

Ему было стыдно смотреть Астине в глаза. И от этого желание осыпать ее подарками вспыхнуло с удвоенной силой. Он не мог смириться с этим и оставить все как есть.

– Тогда закажем еще несколько нарядов в выбранных вами цветах, – настаивал он. – Я хочу, чтобы у вас было все лучшее. Неужели можно ограничиться одним платьем?

– Одним платьем? – переспросила Астина удивленно, словно услышав что-то абсурдное.

Даже служанки, настороженно следившие за эрцгерцогом, растерянно переглянулись. Они невольно покачали головами, будто отрицая его слова.

Тогда почему же все умолкли, когда он вошел?

Существует лишь две причины, по которым можно пристально наблюдать за реакцией мужчины, оплачивающего счета жены. Либо она чрезмерно скромна и словно пренебрегает его щедростью. Либо наоборот.

Териод мог бы рассердиться на излишнюю экономность, но уж точно не на расточительность. Поэтому происходящее совершенно не укладывалось в его голове.

– Ваше высочество, взгляните… – Портной протянул ему список заказов.

Его пухлые ладони дрожали. Хотьэрцгерцог и разрешил удовлетворить все пожелания супруги, но до такой степени…

Териод машинально взял листы и начал читать вслух:

– Для драпировки три отреза шелка из Вессана… – Голос его становился тише. – Воротник, усыпанный бриллиантами… Нижняя юбка с пятью слоями аженкийского кружева… Пояс, вышитый золотыми нитями… – Он внезапно замолчал, уставившись на цифру внизу страницы. – Задаток в две тысячи золотых.

Повисла гробовая тишина. Даже пыль, искрящаяся в солнечных лучах, казалось, замерла. Тут портной с шумом сглотнул, выведя всех из оцепенения. Надо было отдать ему должное: несмотря на шок и ужас, заказ он записал с детальной точностью.

Вдруг он залепетал:

– На следующих страницах есть еще заказы, но они не столь… масштабные.

Териод, не меняясь в лице, молча перевернул страницу. Список пестрел названиями редчайших дорогих вещей. Поразительно. Каждый материал был подобран с безупречным вкусом.

До того, как его настигло проклятие, Териод слыл законодателем мод в высшем свете. Его вкус и стиль были безукоризненны. Но разве Астина до приезда в Аталленту не была обычной студенткой, которая прилежно корпела над учебниками в академии?

На факультете политических наук едва ли преподавали эстетику аженкийского кружева ручной работы. А значит, это плоды ее собственного образования и вкуса.