Книга Безумные Альфы, страница 16 – Ленор Роузвуд

— Айви? — глубокий голос, слегка глухой сквозь дерево. Валек.

Я втягиваю воздух, силой заставляю себя разжать кулаки.

Он меня не тронет. Никто из них — нет.

Я верю в это теперь… даже если ещё не позволяю себе доверять.

Подхожу к двери и открываю, подбородок поднят — жест, который выглядит уверенно, но я не чувствую себя такой. Мне нужно показать им, что те стены, что осыпались во время течки, уже стоят на месте.

Показывать — им.

Помнить — себе.

Валек стоит в проёме, холодные серебристые глаза пробегают по мне, как сканер. Ищут угрозы. Боль. Страх.

Психопат — да. Но всё равно альфа.

И защитник — даже когда я этого не хочу.

— Чума хочет тебя видеть, — произносит он без лишних слов. — В медблоке.

Я хмурюсь. — Зачем?

На губах вспыхивает его фирменная полуухмылка — белые зубы, едва заметный вызов.

— Спроси его, маленькая омега. Я всего лишь посыльный.

Губы сами дергаются — то ли от раздражения, то ли от чего-то куда более опасного.

Я ему никакая не маленькая.Ничья.

Даже если моё тело во время течки вопило обратное.

Но я не спорю.

Просто выхожу в коридор. Он идет рядом — близко, слишком близко. От него идёт тепло, и каждый нерв под кожей начинает вибрировать, будто его присутствие — ток.

Я сжимаю зубы. Игнорирую его. Игнорирую себя. Смотрю только вперёд — в сторону клиники, дорогу к которому теперь знаю лучше собственной ладони.

Чума ждёт сразу у входа — маска на месте, поза ровная, точная. Он поднимает голову при моём появлении.

— Айви. Как раз вовремя. — Он хлопает ладонью по столу, от чего бумага хрустит. — Прыгай.

Я колеблюсь. Мой взгляд сам тянется к Валику.

Он облокотился на стену, руки скрещены. Смотрит.

Он всегда смотрит.

Чума замечает.

— Валек, оставь нас. Нужно обсудить кое-что… личное.

Глаза Валека опасно сужаются, но он отлипает от стены.

— Конечно, док. Буду прямо за дверью. Если что.

Слова звучат будто небрежно, но под ними — сталь, обет. Он не уйдёт далеко. Он не даст никому ко мне приблизиться. И от этого внутри всё… путается.

Слишком много. Слишком сложно.

Я отвожу глаза, пока он уходит, и поднимаюсь на стол.

Чума подходит ближе — его руки в перчатках осторожны, почти… мягки. Он снимает повязку, и я стараюсь не дёрнуться.

Он трогает меня так, как трогает врач.

Это просто осмотр.

Это ничего общего не имеетс тем, как он прикасался ко мне тогда — с той осторожной, почти благоговейной нежностью, от которой у меня перехватывало дыхание.

Но тело помнит.

Я чувствую призрак тех рук, того голоса, того шёпота.

Хватит.

Я резко выдыхаю, отгоняя наваждение. Тогда — было. Теперь — нет. Сейчас я просто пациентка. Их ответственность.

— Заживает хорошо, — бормочет Чума, касаясь ранки. — Никакого воспаления. Швы крепкие.

— Отлично. — Голос у меня чужой, ровный. — Я могу идти?

Он замолкает, голову слегка наклоняет. Даже под маской я чувствую его взгляд — сосредоточенный, острый.

— Ты замкнулась, Айви. — Его голос тихий, но уверенный. — Больше обычного.

Я пожимаю плечами. Это движение тянет кожу, но я не подаю вида.

— Всё нормально.

— Правда? — Он скрещивает руки, маска наклоняется. — Потому что со стороны ты выглядишь… потерянной.

Слово ударяет прямо в цель. Как удар кулаком под рёбра.

Потерянной.

Так он меня видит?Как маленькую девочку, выбившуюся из мира, который слишком огромен и жесток?

Нет.

Нет.

Я не потеряна. Я не слабая.