Книга Безумные Альфы, страница 18 – Ленор Роузвуд

Конечно я понимаю. Я понимала всегда. Это причина, по которой я боролась со своей меткой. Причина, по которой я выжгла её сама. Причина, по которой я бежала, пряталась, жила как зверь.

Омега — значит уязвимость. Омега — значит тело не принадлежит тебе. Омега — значит биология, которая может раздавить тебя, как капкан.

Дети…

Я не знаю, хочу ли их когда-либо.

Но точно знаю, что не хочу их сейчас.

И знаю, что ребёнок для омеги-набегу — это приговор.

Тяжесть. Груз.

Та же тяжесть, что несла моя мать.

Она была беременна мной, когда сбежала из племенного центра. Тем единственным ребёнком, которого ей разрешили держать на руках.

Её «чудом», как она говорила.

— Я могу сделать тест, — мягко предлагает Чума. — Убедиться точно. Если ты хочешь. Если ты готова.

Готова ли я? Часть меня хочет сбежать. Спрятать голову в песок. Заставить себя поверить, что никакого разговора не было.

Но я поднимаю голову. Я всегда смотрела страху в лицо. Всегда шла навстречу худшему. Я — выжившая.

— Ты предполагаешь, что я вообще собираюсь спатьс кем-то из вас ещё раз? — сухо бросаю я, поджав губы.

Это должно прозвучать колко. Я хочу, чтобы прозвучало колко. Но в моей груди что-то сжимается — слишком резкая эмоция, чтобы я могла её назвать.

Чума не смеётся. Не ухмыляется. Не делает никаких язвительных замечаний, которыми он иногда бросается как лезвиями. Он просто смотрит на меня — тихо. Внимательно. Почти бережно.

— Нет, — говорит он после короткой паузы. — Я ничего не предполагаю, Айви. Это твоё дело. Твоё решение. Я просто хочу, чтобы у тебя был выбор. Чтобы ты не жила в постоянном страхе последствий.

Выбор. Слово, которое не принадлежит омегам. Не в этом мире. Не в этой системе. И всё же… он говорит его так, будто это что-то естественное. Базовое. Как дыхание.

Я фыркаю, пытаясь оттолкнуть странное тепло, ползучее и опасное.

— Ну, допустим, — мямлю я, стараясь удержать сарказм. — Допустим, мне вдруг взбредёт в голову совершить глупость и снова лечь с одним из вас. Или всеми. Это что, значит, ты просто выпишешь мне нелегальные таблетки и сделаешь вид, что ничего не заметил?

Чума слегка наклоняет голову — жест, который всегда заставляет меня ощущать, что меня видят насквозь.

— Если ты попросишь — да, — отвечает он спокойно. — Я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности. Чтобы твой выбор был именно твоим, а не продиктован страхом, давлением или системой, которая всю жизнь пыталась отнять у тебя право решать за себя.

Моё сердце делает странный прыжок. Кому-то вроде него… не должны быть важны такие вещи. Не должны.

— И это всё? — тихо спрашиваю я. Голос предательски дрожит. — Никаких условий? Никаких “раз уж ты в нашей стае, то…”?

— Нет. — Он качает головой. — Айви, мы не Центр Перевоспитания. И не племенной блок. Ты не наша собственность. Ты — человек. И нам важно твоё “да” ровно так же, как и твоё “нет”.

Опять это чувство. Словно внутри меня треснула ещё одна тонкая стеночка, которую я годами строила, кирпич за кирпичом.

Тепло.

Опасное.

Сбивающее дыхание.

Я прорываю его холодом.

— Ну, предположим, это всё звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — бросаю я, хмуря брови. — Альфы не бывают такими щедрыми.

Чума делает шаг назад, давая мне пространство, будто слышит каждое моё невидимое напряжение.

— Мы не щедрые, — тихо говорит он. — Мы просто хотим,чтобы с тобой больше никогда не поступали так, как поступали раньше.