Онлайн книга «Пороки и их поклонники»
– Помню. – А нам она просто так давала. Мы разламывали и ели. Макс маленький был, он его сосал, вся мордочка грязная делалась. Я к озеру ехала, умыть его, чтобы Галя не ругалась. Вода холодная, аж пальцы сводит, разве такой можно ребенка умывать?! Но я тогда ничего не понимала. А приезжали мы уже затемно. Когда тетя решила меня забрать, Галя все причитала – кто с ребенком станет гулять? Они помолчали. – Я по нему скучала, – призналась Маша через некоторое время, – очень. Он мне снился. Я все думала: кто там без меня с ним гуляет? И рогалики. Мы же их по секрету ели, никто не знал. Кто ему станет их покупать? – С ним вы тоже с тех пор не виделись? – Нет. Тетя все хотела поехать, и все не складывалось. А однажды я подслушала, как она кому-то по телефону сказала, что не хочет ехать, чтобы меня не травмировать. Говорю же, идеалистка! – А почему он именно сейчас приехал? Не год назад и не через год? Тоже не знаете? Она покачала головой. – И даже не догадываетесь? И ничего не предполагаете? Архипов встал и ушел к плите. Пока он шел, в позвоночнике, в самой середине, зажужжало крохотное острое веретенце, вонзаясь все глубже и глубже в нервы и кости. Он оглянулся и понял – Маша Тюрина пристально смотрит ему в спину. Он чуть не попросил – отвернитесь. Вместо этого он сказал: – Хорошо. С родственниками разобрались, более или менее. Теперь давайте разберемся с песнопениями и ключами от квартиры. Тут одновременно произошли два события. Зазвонил телефон, и в дверном проеме нарисовалась тощая фигура в розовой кофтенке и шортах, подвязанных веревкой примерно на уровне подмышек, отчего фигура походила на пионервожатого времен кукурузной советской удали. Не хватало только галстука и дерматиновой папки с речевками. – Вот ваш брат, – представил Архипов непринужденно, – Макс Хрусталев. * * * – Доброе утро, – вежливо поздоровались в телефонной трубке. – Доброе, – отозвался Архипов. Голос был совсем незнакомый. – Архипов Владимир Петрович? – Он самый. Краем глаза он видел, как Маша Тюрина неловко приблизилась к своему уныло-пионерскому братцу и так же неловко обняла его за плечи. Братец стоял столбом и таращил на нее глаза. Она возила его гулять в коляске. Была осень, падали листья, и добрая тетка давала им рогалик, один на двоих. С тех пор пошла целая жизнь. Не хотел бы Архипов оказаться на ее месте. – Владимир Петрович, вас беспокоят из нотариальной конторы. Меня зовут Грубин Леонид Иосифович. – Вот как, – удивился Архипов. – Владимир Петрович, вы не могли бы к нам подъехать? Мы работаем каждый день до пяти часов без перерыва на… – Зачем? – Зачем подъехать? – переспросил догадливый нотариус Грубин. – Это по поводу кончины Елизаветы Григорьевны Огус. Вам что-нибудь говорит это имя? – О да, – согласился Архипов. – Мы должны ознакомить вас с завещанием покойной. – Зачем? – Таков порядок, – несколько растерялся Леонид Иосифович. – Мы всегда знакомим… – Простите, – перебил его Архипов, – это я все понимаю, только при чем тут я? – Наряду со всеми, кто упомянут в завещании. Со всеми остальными наследниками. – Господи, – пробормотал Архипов испуганно, – я что, наследник? И оглянулся на Машу с Максом. Они стояли друг перед другом, напоминая собой манекены, которым по ошибке придали нелепое и странное положение, какого не может быть у людей, да так и оставили. – А почему вас это удивляет? – осторожно поинтересовался юрист. – Вы ведь Архипов Владимир Петрович? Проживаете по адресу Чистопрудный бульвар, дом пятнадцать, квартира восемь? – Совершенно верно. – Значит, никакой ошибки, – констатировало облеченное законом лицо. – Это именно вы. – Я знаю, что это именно я, – согласился Архипов. – Так… когда вам удобно подъехать, Владимир Петрович? Завтра, может быть? Или сегодня получится? – А… остальные наследники уже ознакомились с завещанием? – Боюсь, что это конфиденциальная информация. – Ах да, – спохватился Архипов. – А сколько их всего? – Еще один человек. – Тюрина Мария Викторовна? Нотариус помолчал. – Да. – Понятно. – Что случилось? – издалека спросила Маша. – Одну минуточку, – попросил Архипов Леонида Иосифовича, – мы проведем короткий брифинг. Маша, это звонит нотариус Грубин из юридической консультации по поводу завещания вашей тети. Почему-то я тоже должен явиться. Вы… поедете со мной? – С вами? – переспросила она с сомнением. Как будто не понимала, о чем именно он ее спрашивает. Архипов вздохнул нетерпеливо: – Вы ознакомились с завещанием, черт бы его взял?! – Нет еще… – Очень хорошо. Сегодня вы не работаете? – Нет, но… – Очень хорошо. Леонид Иосифович, мы приедем сегодня к трем часам вместе с госпожой Тюриной, главной наследницей. Вас это устраивает? – Да, – откликнулся нотариус, – безусловно. “Да” было произнесено, как “нет”, а “безусловно” – как “ни в коем случае”. – Давайте адрес. И Архипов старательно записал его на отрывном листочке. Когда он положил трубку, оказалось, что Макс Хрусталев все так же таращит недоумевающие глаза, а его сестрица все рассматривает его, как будто выискивает того, кто, сидя в коляске, мусолил свою половину рогалика. И не может найти. – Садись, – приказал Архипов Максу. – Когда ты стоишь, мне хочется дать тебе горн. – Чего? – Пионерский горн. – Зачем мне… горн? – Трубить. Садись, кому говорю. Макс приблизился к высокому стулу, кое-как влез на него и уставился на клубнику. – Ешь, – быстро сказала Маша, – это Владимир Петрович меня угостил. Можно ему… поесть, Владимир Петрович? – Идите вы к черту, Мария Викторовна, – пробормотал Владимир Петрович, доставая сковородку, молоко и яйца. |