
Онлайн книга «Острова в океане»
![]() – Я так и знала, и я потому тебя и люблю. Но мне любопытно, и люди расспрашивают меня, и я тревожусь. – Любопытно – это куда ни шло, – сказал он. – А тревожиться незачем. Хотя, по пословице, любопытство кошку сгубило. У меня есть кошка, и она очень любопытна. – Он вспомнил Бойза и продолжал: – А тревоги губят дельцов, даже в полном расцвете сил. Мне за тебя не нужно тревожиться? – Только как за актрису. И то не очень. Еще всего две минуты. Здесь красиво, мне нравится. А можно, мы позавтракаем в постели? – А вдруг потом нас сморит сон? – Ну и пусть, это не страшно. Лишь бы только я не упустила самолет. Машина теперь круто взбиралась вверх по старой булыжной дороге, обсаженной большими деревьями. – А ты ничего не боишься упустить? – Только тебя, – сказал он. – Нет, а в смысле обязанностей. – Разве я похож на человека, у которого есть обязанности? – Кто тебя знает. Ты превосходный актер. Хуже никогда не видала. Милый ты мой, сумасшедший, я тебя так люблю, – сказала она, – Я пересмотрела тебя во всех твоих главных ролях. Больше всего ты мне нравился в роли Верного Мужа, она у тебя очень искренне получалась. Помнишь, например, у «Рица» в Париже? – Да, там роль Верного Мужа особенно удавалась мне, – сказал он. – Как Гаррику в Олд-Бейли. – Ты что-то путаешь, – сказала она. – По-моему, лучше всего ты играл эту роль на «Нормандии». – Когда ее сожгли, я неделю ни о чем думать не мог. – Тебе случалось и побивать этот рекорд. – Да, – сказал он. Машина остановилась, и шофер вышел отпереть ворота. – Так вот где мы живем. – Да. На самом верху. Извини, дорога в ужасном состоянии. Машина еще немного поднялась в гору, поросшую деревьями манго и отцветающими уже фламбоянами, обогнула загон для скота и выехала на круглую подъездную аллею. Он отворил дверцу, и она ступила на землю, будто великодушно и щедро одаривая ее своим прикосновением. Она взглянула на дом, увидела раскрытые окна спальни. Окна были большие и почему-то напомнили ей «Нормандию». – Пропущу самолет, – сказала она. – Могу я заболеть в конце концов? Болеют же другие женщины. – У меня есть два знакомых врача, которые под присягой подтвердят, что ты больна. – Чудесно, – сказала она, уже поднимаясь по лестнице. – Но нам не придется для этого приглашать их к обеду? – Нет, – сказал он и распахнул перед ней двери. – Я с ними сговорюсь по телефону и пошлю шофера за свидетельством. – Решено, – сказала она. – Я больна. И пусть на этот раз войска развлекаются сами. – Ты все равно улетишь. – Нет. Я буду развлекать тебя. Наверно, тебя давно уже никто как следует не развлекал. – Да. – И меня – да. Как правильно в этом случае – «да» или «нет»? – Не знаю. – Он крепко сжал ее и заглянул ей в глаза, потом отвел взгляд в сторону. Они стояли у входа в большую спальню, и он толчком отворил дверь. – Пожалуй, «нет», – сказала он задумчиво. Окна были распахнуты настежь, по комнате гулял ветер, но сейчас, при солнце, это даже было приятно. – Совсем как на «Нормандии». Ты это нарочно для меня сделал, чтоб было похоже на «Нормандию»? – Конечно, дорогая, – солгал он. – А ты как думала? – Ох и лгун же ты, хуже меня. – Где уж мне до тебя. – Лгать не нужно. Просто притворимся, что ты это сделал для меня. – Для тебя, – сказал он. – Только ты выглядела немного иначе. – А покрепче обнять человека ты не можешь? – Не поломав ему костей – нет, – сказал он. И добавил: – Во всяком случае, стоя. – А кто сказал, что мы непременно должны стоять? – Не я, – сказал он и, подхватив ее на руки, понес к постели. – Дай только закрою жалюзи. Я ничего не имею против того, чтобы ты развлекала армию. Но для развлечения слуг в кухне имеется радио. Мы им не нужны. – Иди скорее, – сказала она. – Иду. – Вспомни все, чему я тебя учила когда-то. – Я и так помню. – Не всегда. – Ну вот, – сказал он. – Когда мы с ним познакомились? – Мы просто встретились. Ты разве не помнишь? – Слушай, давай лучше не будем ничего вспоминать и не будем разговаривать, не будем, не будем, не будем. Немного спустя она сказала: – Даже на «Нормандии» людям иногда хотелось есть. – Сейчас вызову стюарда. – Но ведь этот стюард не знает нас. – Так узнает. – Нет. Лучше выйдем отсюда, я хочу посмотреть дом. Что ты написал за последнее время? – Что, что. Ничего. – У тебя разве нет свободного времени? – Как это свободного? – Ну, когда ты на берегу. – Что это значит «на берегу»? – Том, – сказала она. Они дошли до большой комнаты и уселись в глубокие старые кресла, и она сняла туфли, чтобы ощутить под ногами циновку, устилавшую пол. А потом свернулась в кресле клубочком, распушив свои волосы ему в угоду и потому что она знала, как это на него действует, и теперь при каждом движении ее головы они колыхались тяжелой шелковистой массой. – А, чтоб тебя, – сказал он. – Милая, – добавил он. – Я уже привыкла к твоим проклятиям, – сказала она. – Не будем об этом говорить. – Зачем ты на ней женился, Том? – Потому что ты была влюблена. – Причина не слишком основательная. – Никто этого и не утверждал. Я-то во всяком случае. Но может быть, мы не будем обсуждать мои старые ошибки, в которых я уже раскаялся? – Если захочу, будем. |