Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
С уважением, Джек-Потрошитель. Может, попозже напишу еще, неуверен. Последняя это действительно заслужила. Бляди становятся все моложе и моложе. В следующий раз, надеюсь, кончу старую. Следующий заголовок: ПОЛИЦИЯ И «ПОСТ» ЗНАЛИ? Я сидел на низком бордюре, с полным ртом желчи, с окровавленными руками, и плакал. Вот из-за этого гибнут люди. Вот из-за этого люди. Вот из-за этого. * * * Звонок в студию: Они ведь собираются разрешить этому проклятому Нильсону, [31] этой Черной Пантере, разрешить ему подавать на апелляцию! Джон Шарк: А вы, Боб, против, да? Слушатель: Да это же просто смешно. Они мycoров голимых сажают за решетку, а преступников отпускают, блин, на свободу. Джон Шарк: Думаете, вы почувствуете разницу? Слушатель: Вот тут ты прав, Джон. Тут ты прав. Передача Джона Шарка Радио Лидс Вторник, 14 июня 1977 года Глава восемнадцатая
Я открываю глаза и говорю: – Это не я. Джон Пиггот, мой адвокат, тушит сигарету и отвечает: – Боб, Боб, я знаю, что это не ты. – Тогда сделай, бля, так, чтобы меня выпустили отсюда. Я закрываю глаза и говорю: – Но это не я. Джон Пиггот, мой адвокат, на год моложе и на пять пудов жирнее, отвечает: – Боб, Боб, я знаю. – Тогда почему, бля, я должен ходить отмечаться в кутузке на Вуд-стрит каждое, бля, утро? – Боб, Боб, давай согласимся на это, и ты будешь свободен. – Но ведь это значит, что они могут опять меня задержать. Они могут снова посадить меня, когда им вздумается. – Боб, Боб, они в любом случае могут это сделать. Ты же знаешь. – Но они не будут предъявлять мне никаких обвинений? – Нет. – Значит, меня просто отстранят без зарплаты, и я должен буду отмечаться каждое чертово утро, пока они не придумают, что со мной делать? – Да. Сержант на вахте, сержант Уилсон, он подает мне мои часы и мелочь из карманов брюк. – И не вздумай покупать билет в Рио. – Это не я, – отвечаю я. – Никто и не говорит, что это ты, – улыбается он. – Вот и заткнись, бля, сержант. Я ухожу прочь, Джон Пиггот открывает мне дверь. Уилсон кричит мне вслед: – Не забудь: завтра утром, десять часов, Вуд-стрит! На стоянке, на пустой стоянке Джон Пиггот открывает дверь машины. – Можно выдохнуть, – говорит он и делает то же самое. Я сажусь в машину, и мы едем, а по радио снова поет «Горячий Шоколад». Джон Пиггот паркуется на Тэмми Холл в Уэйкфилде, напротив полицейского участка на Вуд-стрит. – Мне просто надо забежать и забрать кое-что, – говорит он, направляясь в сторону старого здания. Его кабинет – на втором этаже. Я сижу в машине, по лобовому стеклу стучит дождь, по радио играет музыка, Дженис мертва, и я чувствую себя так, будто все это со мной уже было. Она была беременна. Во сне, в галлюцинации, в похороненном воспоминании – я не знаю где, но все это уже было. И ребенок был твой. – Куда теперь? – спрашивает Пиггот, садясь в машину. – В «Редбек», – отвечаю я. – На Донкастер-роуд? – Да. Она лежит рядом со мной на полу комнаты номер 27, а я чувствую себя седым, высохшим. Я закрываю глаза – она под веками, притаилась. Она стоит передо мной с проломленным черепом, с проколотыми легкими, беременная, задохнувшаяся. Я открываю глаза и споласкиваю лицо и шею холодной водой, седой, высохший. Джон Пиггот входит с двумя кружками чая, бутербродом и жареной картошкой. Острый запах бутерброда наполняет комнату. – Что это за место, бля, такое? – спрашивает он, стреляя глазами по углам. – Просто место. – Давно оно у тебя? – Я, вообще-то, не хозяин. – Но у тебя есть ключ? – Ага. – Стоит, наверное, целое состояние. – Тут жил мой друг. – Какой? – Тот журналист, Эдди Данфорд. – Ты гонишь! – Серьезно. Я вышел из старого лифта на лестничную площадку Я пошел по коридору – вытертый ковер, обшарпанные стены, вонь. Я подошел к двери и остановился. Комната номер 77. Я просыпаюсь – Пиггот все еще спит, свернувшись на матрасе под раковиной. Я пересчитываю монеты и выхожу под дождь, подняв воротник. Я набираю номер по телефону в фойе, под мигающей флюоресцентной лампой. – Джека Уайтхеда можно? – Секунду. Я жду в фойе, под мигающей флюоресцентной лампой. Все стихло. – Джек Уайтхед слушает. – Это Роберт Фрейзер. – Где вы? – В мотеле «Редбек» на Донкастер-роуд, на выезде из Уэйкфилда. – Я знаю, где это. – Мне надо с вами встретиться. – Взаимно. – Когда? – Дайте мне полчаса. – Комната номер 27. С черного входа. – Ясно. Я вешаю трубку в фойе, под мигающей флюоресцентной лампой. Я открываю дверь и вношу в комнату поток дождевой воды. Пиггот уже не спит. – Где ты был? – Звонил. – Луизе? – Нет, – отвечаю я, зная, что надо было позвонить и ей. – А кому? – Джеку Уайтхеду. – Из «Поста»? – Да. Ты его знаешь? – Слышал. |