Онлайн книга «Варшава»
|
– …они водку возят из Москвы и здесь у нас продают. Там берут по тридцать рублей бутылка, а здесь продают по сто и больше. – Андрон говорил – будет машину брать, «мерс» восемьдесят девятого года, почти что новый, вообще цивильно. А тут бы хоть велик взять… – Велик – говно. Если захотеть, велик можно за месяц купить… Только нам сейчас не до велика, скажи? Оба смеются. Один оглядывается, смотрит на нас. – Я б лучше с бабой походил, чем на велике. Только чтоб с бабой ходить, нужно каждый день сто баксов в кармане, прикинь? – Ага… Тридцать пять – двадцать один, ноль три – двадцать четыре… – Что это? – Номера машин. – На хуя тебе? – Просто так. А прикинь, если все номера машин записывать, а? А если по авторынку ходить и все номера записывать, да? – Тебе еще б и пизды насували – хули это ты тут делаешь? Пацаны хохочут. Проспект – пустой, ни одной машины. Гаишник смотрит по сторонам. Пацаны выскакивают на середину проспекта, корчат рожи, кривляются, орут: – Мент поганый! Сука! Пидарас! Гаишник кидается на них, пацаны убегают в арку дома. Оля говорит: – Может, пойдем? Мы спускаемся в подземный переход. Сморщенная бабка продает сигареты «Bond». Наверху визжит сирена. Оля молчит, прикусывает губу. Я спрашиваю: – Тебя проводить домой? – Нет, не надо. – Точно? – Точно. – Что-нибудь не так? – Нет, все в порядке. Просто я хочу побыть одна. Дальше не надо со мной идти, хорошо? – Хорошо. Пока. – До свидания. * * * На ступеньках корпуса «А» курит Наташа в длинной черной шубе. Я подхожу. – Привет. – Привет, Вова. Попьем кофе? – Давай. Заходим в кафетерий булочной, я говорю продавщице: – Два кофе. Она берет жестяную банку, на глаз насыпает кофе в два толстых низких стакана, кладет по ложке сахара, льет кипяток из белого чайника. – Двести двадцать. Я даю продавщице две «рыси» и двух «зайцев», несу стаканы к стойке. Наташа спрашивает: – Как твои дела? – Нормально. А твои? – С одной стороны, супер, а с другой – очень плохо. Я познакомилась с парнем, даже, в общем, не с парнем, а с мужчиной. Но он араб. У тебя есть знакомые арабы? – Не-а. – А ты не расист? – Нет, не расист. – Тогда буду рассказывать дальше. Она отпивает кофе, я тоже делаю глоток. – Значит, он араб. Из Марокко. У него своя фирма, продают автомобильные краски. Снимает квартиру здесь рядом, на площади Победы. Знаешь, за сколько? – За сколько? – За сто пятьдесят баксов. Неслабо? – Ага. – И каждый день меняет цвет. – Как меняет цвет? Что, кожа то светлее, то темнее? – Нет, ты что? Цвет одежды. То все в синих тонах, то в зеленых. Ему, главное, все идет. Он такой вообще… – А что тогда очень плохо? – Кажется, я от него залетела. Но мы не трахались. Мы с ним еще не трахались – я его хочу, но не надо, чтобы сразу… В общем у нас ничего не было, только петтинг. Но мы напились, представляешь – два литра мартини на двоих. Нормально? – Ну да. – И я ничего не помню. А потом… Но я ему уже сказала. Он, если что, даст деньги на аборт. – А как насчет девушек? – Что насчет девушек? – Ну… Ты – с девушками… – Никак. Я решила, что буду только с ним. – Тоже правильно. – Нет, конечно, неправильно, но будет видно. Ладно, я побежала. Спасибо за кофе. Пока. Наташа проходит мимо стоек, открывает дверь. В ее стакане почти столько кофе, сколько было. На краю – след фиолетовой помады. * * * У здания Верховного Совета топчется мент. Прожектор освещает герб с всадником и бело-красно-белый флаг. Оля говорит: – Давай зайдем в магазин. Я хочу мороженого. – Холодно же… – Ну и что? Оля разворачивает бумагу, откусывает край вафельного стаканчика. – Ты точно не хочешь? Я мотаю головой. Мы выходим из магазина, я придерживаю дверь. Оля говорит: – Я маленькая очень мороженое любила. Помню, когда появилось в желтой глазури, потом в шоколадной – самое вкусное. У меня тогда было два кайфа – мороженое и мультфильмы. Чтобы с мороженым – и к телевизору, смотреть мультики. Самые лучшие – «Ну погоди», конечно. Ну, и другие тоже. Помнишь, был мультик – «Пластилиновая ворона»? – Помню, мне он тоже нравился. – А еще были японские мультфильмы, в «Спокойной ночи, малыши», помнишь? Я так удивлялась этим их иероглифам в титрах… А потом уже «взрослые» фильмы – «Шерлок Холмс», «Место встречи изменить нельзя»… Тебе нравятся про Шерлока Холмса? – Да, конечно… По рельсам катится трамвай, искрят провода. Оля улыбается. Ее губы вымазаны мороженым. * * * Поднимаюсь по лестнице. В дверях двадцать первой – бородатый мужик в синем спортивном костюме. Среднего роста, худой, лет тридцать. Он говорит: – Привет, сосед. – Привет. – Хотя, вообще-то мы и не знакомились. Я останавливаюсь, он выходит на площадку, протягивает руку. – Саша. – Вова. – Студент? – Ага. – И где? – В инязе. – А какой язык? – Английский. Бородатый морщится. – Английский не люблю. Грубый он такой, резкий. Как собака гавкает. Мне вот французский нравится – мягкий такой, красивый. С бабами на нем бы базарить. Не знаешь, как можно французский выучить? – Ну, на курсы, например, пойти. Вечерние… – Не, на это времени нет. Время – это деньги, а деньги – это время. Каждый день – на завод, потом выпить надо? Надо. Ну, расслабиться, типа, после работы. Правильно? – Я киваю. – Так что тут не до курсов. Ладно, короче, у меня к тебе дело – на триста баксов, то есть на триста белорусских. Одолжи, а? До двадцать пятого? |