Онлайн книга «Дедушка танцует на балконе...»
|
– Да не волнуйтесь, мы работаем без брака! – Как это? – А оно ж отрастает!.. * * * В феврале 96-го Зиновий Ефимович Гердт снимался в Одессе у какого-то греческого режиссера и жил с женой в гостинице «Красная». Завтрак из любви и уважения к артисту приносила в номер сама метрдотель ресторана – видная, яркая одесская женщина. Она стучала в дверь и, когда жена Гердта ей открывала, торжественно входила в номер и спрашивала: – Ну что, мой уже встал? * * * – Молодой человек, вы не могли бы проводить меня до дому? – Только взглядом!.. * * * Объявление в местной газете: «Поклонница и знаток творчества Сафо жаждет встречи с другом по интересам...» * * * – Откуда такой говор? Вы что, москвич? – Да нет, я одессит. Просто у меня друзья в Москве, и я с ними часто переписываюсь... * * * Портной примеряет на даму пальто, которое он ей сшил. Смотрит издали. Заявляет: – Ну, не знаю, как пальто, но пояс у нас получился шикарный!.. * * * Художник Леонид Левицкий поделился воспоминанием. – В Одессе в начале семидесятых было землетрясение. Все жильцы нашего дома выскочили во двор, боясь очередного толчка. Проходит полчаса. Жена одного жильца, работающего в исполкоме, кричит ему на лестницу: «Петя, ты не можешь позвонить на работу – узнать, будет ли еще землетрясение?..» * * * – Я заказал себе две пары свежих брюк... * * * Мой приятель однажды в сентябре позвонил в еврейский центр – ему какой-то документ был нужен. Телефон долго молчал, потом мужской голос ответил: – Никого нет. – А где все? – Они там свой жидовский Новый год отмечают. – Что?! Как вы... Кто вы такой?! – Я сторож... * * * На Привозе старушка продает живых кур. Покупательница рассматривает одну. Старушка: – Возьмите ее. Вы не пожалеете. Хорошая курочка!.. Посмотрите, какая она тихая!.. * * * Диалог: – Нет, это все-таки поразительно! Оказывается, у многих наших вождей были жены еврейки. У Молотова, у Ворошилова... – О чем ты говоришь! Даже у Кагановича была жена еврейка!.. * * * Объявление: «Компания ищет обаятельных юношей и девушек в возрасте от 20 до 40 лет». * * * Приятель с женой едут в поезде. Рядом в купе незнакомые люди. Жена приятеля забыла дома комнатные туфли и каждый раз, выходя в коридор, всовывает ноги в сапоги мужа. Когда она делает это в очередной раз, он свешивает голову с верхней полки и произносит: – Говорил я тебе, возьми сапоги! Ну как мы теперь с тобой по Москве в одних сапогах ходить будем?! Соседи притихли. * * * Табличка: «Самоохраняемая платная стоянка». * * * Из монолога старого одесского конферансье: – Ну, что вы не смеетесь?.. А, старая шутка?! Что ж, значит, вы интеллигентные люди. Вы понимаете, что над старостью нельзя смеяться, старость надо уважать!.. * * * Рассказала жена. Одесса. Ланжероновская улица. Вход в Литературный музей. Мраморные ступени. Неподалеку женщина в длинной красивой шубе с собакой. Собака явно породистая. Женщина тоже. Жена подходит к музею, хочет подняться по ступеням, но перед дверью оказывается собака. Она поднимает истошный лай. Хозяйка не реагирует. Жена говорит: – Простите, вы что, не можете ее позвать? Ну почему ваша собака должна гулять именно здесь? Та тут же: – Моя собака?! Да это вы непонятно почему здесь гуляете!.. * * * Галя Безикович о ком-то: – Она типичная вертихвостка... Причем число оборотов хвоста с годами не уменьшается... * * * Разговаривают две женщины. – Можно верить людям, как ты думаешь? – Думаю, можно. – А мужчинам? – Ну если доказать, что мужчины – это люди... * * * ...с непосредственностью, достойной лучшего применения... * * * В больнице: – Больной, учтите! В ванну ложитесь только со мной!.. (В смысле «в моем присутствии»). * * * Приятель рассказал. Первые годы перестройки. Поехали они с другом в Голландию. Обещали женам привезти сыру. Забегались, не купили. Друг говорит: – Скажем, что не было... * * * Я остановил машину. Едем. На перекрестке чуть не сбиваем пешехода. Тот кричит на водителя. Едем дальше. Водитель: – Тоже мне! Орет!.. Как будто он один испугался!.. * * * – Зачем ты это сделал? – Чтобы сохранить лицо... Причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова. * * * Он терпеть не мог громкой музыки. В ресторане всегда платил за то, чтобы играли потише. Однажды его пригласили в цирк на премьеру. Оркестр должен был играть «Парад-алле». Он дал дирижеру двести рублей – большие по тем временам деньги. За меньшую сумму дирижер играть тише отказывался. «Парад-алле» прозвучал как колыбельная. Был дикий скандал... * * * Он и она. Он. Ну, давай выпьем! Она. За что? Он. За нашу любовь к тебе! Она. Как это? Он. А так. Я тебя люблю, а ты себя просто обожаешь... * * * Знакомая рассказала. Это было еще в те годы, когда она имела всего лишь одну пару сапог. И вот они как-то неудачно треснули. Сверху. Сапожник посмотрел и говорит: – М-да, придется ставить заплату... – Вы что?! Как же я по улице ходить буду? Все же будет видно! – Девочка! Что за проблемы! Так будете быстрей перебирать ножками... * * * В семидесятых. На пивной будке – табличка: «Пива нет». Внизу мелом приписано: «Куба – да!» * * * Своими глазами видел в песенном сборнике в песне, посвященной подводникам, такие строки: Измерять глубиной погружения Глубину нашей чистой любви... |