Онлайн книга «Кладезь бездны»
|
– Она что, рехнулась?! – Она Джамилю мою с дочкой и младенчиком у себя в горах держит, – призрачным голосом отозвался парс. – Слышишь меня, Абу аль-Хайр? Джамиля моя и детишки где-то в Ушрусане в подвале сидят. И поднял перекошенное, с капающим красным подбородком лицо: – Так что я велел госпоже Нум снаряжаться в дорогу, о Абу аль-Хайр… А что я могу? Что я могу сделать, а?! И Тахир обреченно обхватил руками голову. – Похоже, ты оказался между двумя драконами, о ибн аль-Хусайн, – задумчиво проговорил начальник тайной стражи и отставил стаканчик. – Драконами… – покивал парс. – Это ты правильно сказал, о ибн Сакиб. Драконами. Нелюдями. Нельзя так, где же небесная справедливость… Одна у меня надежда: встретившись, нерегиль и эта страшная демоница друг друга поубивают… – Зря надеешься, – усмехнулся Абу аль-Хайр. – Эмир верующих запретил Тарику покушаться на жизнь своей досточтимой матушки. Парс в сердцах плюнул и снова налил в пиалу. Вазир пощипал кончик бороды и улыбнулся: – Но я знаю, как тебе помочь, о Тахир. Тот отмахнулся: – Как? Что ты хочешь сделать, о ибн Сакиб? – Убить дракона. Тахир поперхнулся вином. – Клянусь Всевышним, я повыбиваю ядовитые зубы обеим гадинам. Клянусь всеми именами силы Господа Миров – я этого так не оставлю… – зашипел вазир и сжал кулаки. Парс вытащил из рукава платок, обтер им подбородок и тихо сказал: – Верни мне мою семью, о ибн Сакиб. И я буду за тебя жертвой в жизни этой и в будущей. – Хорошо, – улыбнулся Абу аль-Хайр. – Это проще простого. Тахир непонимающе помигал. – Хусайн! – рявкнул вазир барида. Блестя маленькими глазками и шевеля сомиными усами, в шатер тут же пролез шамахинец. – Что угодно господину? – умильно улыбаясь, проговорил он. – Напишешь и отправишь с голубем письмо командиру гарнизона в Лахоре! И пояснил внимательно слушающему парсу: – Это селение, в котором живут старейшины рода госпожи Мараджил. И, одновременно, большая крепость. Отдай приказ найти похищенную наложницу и детей почтеннейшего Тахира ибн аль-Хусайна. Пусть задействует отряд прикрытия из сумеречников и вытащит этих несчастных. Население аула, в котором их держали, перебить. Полностью. – Они будут мстить… – побледнел парс. О кровной мести ушрусанцев ходили легенды самого мрачного свойства. – У тебя найдутся четыре листа бумаги мансури? – улыбнулся Абу аль-Хайр. – Это которые самые большие? – Да, – покивал вазир барида. – Как ты думаешь, сколько имен может поместиться на таком листе? – Д-даже не знаю… – растерянно отозвался Тахир. – Убористым почерком – до ста, – отозвался Абу аль-Хайр и налил себе в стаканчик. – Хусайн! – Да, мой господин! – На каждом из листов напишешь имена всех членов лахорского тейпа. Всех, до последнего младенца. Ну и имена страрейшин напишешь, конечно. Пусть командир гарнизона покажет исписанные листы почтенным старцам. И предупредит, что если кто-то завякает про кровную месть, люди, имена которых записаны на этой красивой дорогой бумаге, пойдут под нож. Все. Причем в течение одной ночи. Я думаю, солдаты гарнизона будут обрадованы этой новостью и с удовольствием выполнят приказ. Вот язык, на котором следует говорить с ушрусанцами, – ибо иного они не понимают… – Это точно, господин, – радостно осклабился шамахинец. – Воистину мудрое решение! – Вот и все, о ибн аль-Хусайн, – улыбнулся вазир барида и отхлебнул из стаканчика с удовлетворенной улыбкой. – Скоро твоя семья будет с тобой. Скаля желтые зубы, шамахинец заахал: – Воистину, как говорят у нас в городе, господин обладает мудростью и хитростью дракона! Абу аль-Хайр фыркнул и отмахнулся: мол, будет тебе льстить. Тахир сглотнул, молча кивнул и тоже выпил. – И да, – взмахнул рукой вазир барида. – Зачем тебе идти к Масабадану? Тебе нужно приехать и засвидетельствовать свою верность эмиру верующих – дабы над тобой простерлась рука его благоволения и защиты. К тому же, и тебе, и мне есть что ему рассказать… Тогда госпоже Мараджил станет не до нишапурского джунда. Правда, Тахир? Парс снова сглотнул, но возражать не стал. * * * Окрестности Ракки, две недели спустя Гнилостный запах тины смешивался с дымом очага и вонью отбросов. Закатное солнце косо било сквозь верхушки деревьев, верховой ветер гонял рябь над водоворотами громадной реки. Тиджр располосовывали отмели и длинные ленты намытых течением островов. Веер нестерпимо ярких лучей рассеивался в вершинах тополиной рощи на длинной травянистой косе, далеко врезавшейся в широкую медленную реку. Солнце ярко ходило бликами в заводи, темнели гривки травы и плавающие пятна водорослей, далеко-далеко на идущей рябью воде качался черный треугольник паруса. С порывом ветра замотались ветви в роще, купы деревьев заходили ходуном. Сзади, во дворе, с новой силой заорали дети – теперь они гонялись друг за другом. Аббас, Марван и трое хозяйских: две девочки в нестираных рубашонках и такой же голозадый мальчишка лет четырех. Мальчишка ревел, потому что никого не мог догнать, и кидался во всех кусками навоза. С тахты под навесом визгливо заорала Арва: она кормила грудью, и младенец в ответ на общие вопли тоже зашелся в плаче. Иорвет сделал еще один шаг в высокой, мокрой от росы траве. – Вы видите то же, что и я, Иорвет-сама? – тихо спросил аураннец. Некоторое время сумеречники молча смотрели в сторону треплющихся под ветром тополей на травяной косе. – Да, Янаи, – наконец ответил Иорвет. – Ты прав. Это не бревно. – У бревна не бывает глаз, – очень тихо отозвался аураннец. – Но что же это может быть, господин? Я никогда не видел прежде существа, внешне походящего на ящерицу, но не имеющего отчетливого облика для второго зрения… Желто-серые глаза лаонца с мгновение созерцали нечто недоступное – и сморгнули: – Мой страх. И моя смерть. – Хе-хе-хе… – Хихиканье донеслось почему-то раньше сопровождавшего Фазлуи душка, в котором запах старости причудливо смешивался с ханаттийскими притираниями. Сабеец нарочито медленно подковылял к сумеречникам. И тоже покивал в сторону рощи: – Хе-хе-хе… Твоя, не твоя… Смерть, желтоглазик, смерть… – Что это? – резко спросил Янаи и положил руку на рукоять меча. – Аждахак, – вздохнул Фазлуи. – Змей Рустама. Иорвет по-совиному медленно смежил веки и кивнул в знак согласия. |