Онлайн книга «Да будем мы прощены»
– Ты не боишься, что нас увидят? Она отрицательно качает головой. – Почему? – Я скажу тогда, что ты – больной с инсультом, а я – сиделка-волонтер. – Она скармливает мне еще ложечку йогурта. – Да, так что там с пропавшей девушкой? Я вытираю с лица йогурт – Черил не снайпер. – Так я думаю, они знают, кто это сделал, – говорит она. – Ты не могла бы конкретнее? – Они – то есть полиция – знают больше, чем говорят публике. То есть нам. – Можешь привести факты, или это твое независимое мнение? – Я только хочу сказать… все мы знаем, как делаются такие вещи. Я много смотрю телевизор, реалити всякие и другое, и я тебе говорю: они только и ждут, чтобы этот тип к ним пришел. В чем-то слегка облажался и себя выдал. – Ты думаешь, они его уже нашли и наблюдают? – Уверена. Понимаешь, я не верю в случайности, ничего не бывает так, как кажется. – Кроме того, что полностью случайно, вот как это вот. – Что «это вот»? – Ну, то, что у нас с тобой. Не могу не отметить, что очень сблизился с Черил, что делюсь с ней сокровенным, что начинаю ее считать другом, конфидентом. – Миленький, если посчитать, так совсем ничего тут нет случайного – это закономерно происходит сплошь и рядом. Что-то в ее голосе подсказывает мне вопрос: – Ты пила сегодня? – С утра «Кровавую Мэри». Так, отпраздновала слегка. – В будний день? – Ага. Они все смылись рано, а я увидела в холодильнике томатный сок и сельдерей и подумала: «Почему бы и нет?» – Ты меня пугаешь. – Даже не думала. – Пугаешь. Я думаю, рассказать ли ей про женщину из «Эй-энд-пи». Не люблю чувствовать себя двуличным, но ведь разве у меня есть обязательства перед этой замужней женщиной? И не могу же я попросить о помощи, а потом сказать: «Я тут встречаюсь с одной…» И само собой срывается: – Я тут встречаюсь с одной женщиной. – Как ее зовут? – Не знаю. – Ты встречаешься с женщиной и не знаешь, как ее зовут? – Да. – Давно? – Уже недели две-три. – Где вы познакомились? В онлайне? – В «Эй-энд-пи». – И часто вы видитесь? – Виделись два раза. Кажется, Черил вздохнула с облегчением. – И что вы делали при этих встречах? – спрашивает она, будто старается дойти до сути. – Не уверен, что с твоей стороны этично меня спрашивать о подробностях. Они несколько личного характера. – С каких это пор жизнь стала этичной, мистер? Если ты сунул свою кочергу в чужую печку, у меня есть право знать – как минимум из соображений безопасности, чтобы принять информированное решение. – И обратное тоже верно? – В смысле? – В смысле, если ты должна знать, что делаю я, то не должен ли твой муж знать, что делаешь ты? Она смотрит на меня, будто обдумывает следующий ход. Будто. – Я ему рассказала. – Правда? – Я искренне удивлен. – Правда. – Когда? – После вечера в «Френдлиз». – Зачем? – Запаниковала. – По какому поводу? – Подумала, что нас мог увидеть кто-нибудь из его знакомых. – Но ведь рассказать твоему мужу – это значило бы себя выдать? Она пожимает плечами: – Может, знакомые считали, что он знает. А главное – мне надо было. Я по натуре не обманщица. – Что он сказал? Она снова опускает глаза. – Выразил радость, что ему есть с кем разделить эту нагрузку. И спросил, ищу я развода или все развлечения. – И? – Я сказала, что развлечения, и он ответил: «Ну, тогда я не буду волноваться, пока ты мне не скажешь, что есть повод для волнения». – Очень мило, что он предоставляет тебе решать, когда ему волноваться. – А мне можно доверять, – говорит она и замолкает. – Он спросил, платил ли ты мне: он всегда хотел заплатить какой-нибудь женщине. Я спросила его, ходил ли он налево, и он ответил, что нет. – Отчего? – Боялся, – говорит она. – Чего боялся? Она пожимает плечами: – Я ему сказала, что если хочется, то надо. У него были фантазии насчет проституток. Я ему сказала: «Давай», а он говорит: «Не могу». Я тогда спрашиваю: «Хочешь, я с тобой пойду?» – «В смысле, участвовать будешь?» – спрашивает он. «Нет, просто пойду с тобой вместе». Он тогда говорит: «Очень с твоей стороны любезно». – «А когда я была нелюбезной?» – спрашиваю. – А дальше? Для меня это все очень неожиданно, и хочется услышать подробности. – Дальше мы с ним пошли вместе. – Когда? – Во вторник, после работы. – К кому? – Он у одного парня на работе взял номер. – И ты мне не рассказала? – Ты был занят. – И как это происходило? – Понятия не имею. Я сидела у девушки в гостиной и читала журнал – свой, с собой принесла, и куртку не снимала, и потом дома ее постирала. Очень старалась ничего не трогать. – Твоему мужу понравилось? – Он был рад вырваться из рутины, но чувствовал себя странно. – В чем странно? – Он сказал, что груди у нее огромные. Я ее видела до того, как он вошел: большие, но не так чтобы огромные. Он сказал, что твердые были, как баскетбольные мячи. И она его не целовала. – А еще? – Полностью эпилированная, спереди и сзади. Он никогда такого не видел – сказал слово «стандартизованная». В самый разгар процесса вернулась домой ее соседка и сказала, что ей что-то нужно в спальне. Держалась вполне безобидно, но я выхватила кухонный нож, взятый из дому, решив, что они действуют по плану: возвращается соседка, и они вдвоем берут заложника ради выкупа. Не думаю, что она ожидала меня встретить. Я ей объяснила, что там сейчас мой муж, в уединении с ее соседкой, и если она сейчас заорет и испортит ему удовольствие, я ее убью. Мы с ней тихо присели на диванчик, я ей сказала, что это ненадолго: у него всегда быстро. Когда он вышел и увидел, что я защищаю его… его… в общем, его удовольствие, его самого, назови как хочешь, – он был приятно поражен. Для нашего брака это очень полезно. |