Онлайн книга «Да будем мы прощены»
– Правда? – спрашиваю я несколько недоверчиво. – Это открывает новые горизонты и поднимает наши отношения на совсем новый уровень. Я сижу, оглушенный. – Он хочет с тобой познакомиться. – Ради секса? – Да нет, просто увидеться. Может, поужинать всем вместе. – Она улыбается: – А ты думал, у тебя у одного новости. – Так тебя не расстроила эта женщина из «Эй-энд-пи»? – Конечно, расстроила. Ты шпокаешь какую-то девку из бакалеи, у которой даже имени нет. Что конкретно тебе в ней нравится? – Трудно сказать точно – она такая загадочная. – Звучит так, будто ты ее совсем плохо знаешь. – Ты не очень тактична. – Ты даже не знаешь ее имени. – Знаешь, что мне точно известно о ней? – отвечаю я. – Она от меня ничего не требует. Черил выскребает последние капли йогурта, пластмасса поскрипывает. Она смотрит на телефон. – Пора мне. – И она резко встает. – Ты меня бросаешь? – спрашиваю я, вдруг ощутив себя беззащитным и ранимым. Она смотрит на меня как на идиота: – Что в моих словах «мой муж хочет с тобой познакомиться» навело тебя на такую мысль? – Прости, – говорю я. – Очень уж странный день выдался. В этот вечер я наконец говорю с Эшли: – Как ты там, нормально? Она ничего не отвечает. – Это невидимое пожатие плеч? Мы же не на видеосвязи. – Угу. – Ты хочешь мне что-нибудь рассказать? – Вообще-то нет. – Ты одна? В смысле, ты сейчас можешь свободно говорить? – Здесь никого нет. – Голос у тебя грустный, – замечаю я. Слышно, как шуршит одежда при пожатии плеч. – Ты боишься? Снова молчание. – Эш, если ты не против, я сейчас буду говорить пару минут, но ты, если захочешь, сразу перебивай в любой момент. Договорились? – Угу. – Хорошо. Значит, мне звонила женщина, которая управляет вашей школой. Я знаю, что случилось. И первым делом ты должна понять: ничего страшного не произошло. Никаких неприятностей у тебя не будет. И еще ты должна знать, что я понимаю и не считаю, что это дико или как-то там еще. И ты в любой момент можешь со мной поговорить, рассказать что хочешь, а что не хочешь – не рассказывать, и для меня главное – чтобы все у тебя было хорошо. Вот это мне важнее всего. – Можно вопрос? – Конечно. – Мне надо будет вернуться в старый дом? – В какой старый дом? – Официально он называется «Роуз-хилл», но его все называют «Пачули». – Есть ли причины, по которым тебе не следует жить в этом старом доме? – Ну, тут стоит телевизор, а я очень люблю его смотреть. Он мне помогает успокоиться. Как вот ночью, когда не могу спать, я его включаю, а мисс Рини не возражает. – Мисс Рини – это завуч младших классов? – Ага, и еще я люблю, ну, когда серьезный напряг, так я возвращаюсь в середине дня и могу посмотреть «Все мои дети», «Главный госпиталь», «Одна жизнь, чтобы жить», и тогда снова все хорошо. Мне они помогают лучше понять мир и воспринимать его правильно. И еще: моя жизнь похожа на мыльную оперу больше, чем у всех, кто меня окружает. – Интересный момент, – говорю я. – Надо будет об этом подумать. – Я и правда не могу вернуться в свой старый дом, – говорит она. – Я решительно не согласна. – Слышу. Эшли начинает плакать: – Я домой хочу. – Это можно сделать, – говорю я. Она шмыгает: – Мне проект нужно сдать… – А если на уик-энд приехать домой? – Хорошо. – Она снова шмыгает носом. – До тех пор переживешь как-то? Нам необязательно решать насчет дома прямо сейчас. Кажется, миссис Зингер сказала, что ты можешь жить у нее – наверняка телевизор там есть. – Там каналов меньше. Хлюпанье продолжается. Я забираю ее в пятницу. Всю дорогу до школы восхищаюсь пейзажем: деревья расцвели разом. Эшли по дороге домой неумолчно болтает – и все о мыльных операх. Мне трудно сказать, то ли это нервная реакция, то ли такое вербальное переосмысление дневных событий, то ли какое-то гипнотическое состояние Я просто ей не мешаю. – «Все мои дети» снимались в Пайн-Велли, тогда были Тайлеры, Кейнсы и Мартинсы, и идут они уже лет сорок, эпизодов более десяти тысяч… – Она выдает некоторые подробности про Эрику и Кортлендов. – А теперь, на этой неделе… – Она выкладывает сюжет – историю к настоящему времени: кто на ком женат, кто у кого от кого родился, какие тайны еще не открыты. – Эш, давно ли ты эти сериалы смотришь? – Давно, – отвечает она. – Начала, когда мне было где-то семь, я месяц сидела дома с мононуклеозом, и мне мама позволяла с ней вместе смотреть. – Мама их смотрела? – Она их очень любила. Смотрела те же самые сериалы, которые смотрела в школе, когда сидела дома со сломанной ногой. А однажды в аэропорту она увидела настоящую миссис Тайлер, миссис Фебу Тайлер! Мама ее увидела и побежала ей помогать тащить чемодан. «По-настоящему» ее звали Рут Уоррик, она пару лет назад умерла. Мама говорила, что видела это в газете. – Ты очень тоскуешь по маме, – говорю я. – У меня никого нет. – Ну, вот, я рад тебя видеть, и Тесси, и Ромео будут тебе рады. Ромео тебе понравится. – А можно нам поехать на кладбище? – спрашивает она. – Не слишком это будет необычно? – Можем. А будет или нет необычно – не знаю. – А на что там похоже? – Мы же там были на похоронах, ты не помнишь? – Нет, наверное. – Оно как большой парк, растут деревья, могилы вровень с землей. – Почему? – Потому что такова еврейская традиция – делать могилы вровень с землей. Через год после похорон происходит церемония «открытия», и тогда поставят памятник с именем твоей мамы. А когда ты будешь туда приходить, оставляй каждый раз на могиле маленький камешек – это значит, что человека не забыли. – А почему целый год? – Такая традиция. Если хочешь, можем навестить бабушку. Тебе хотелось бы? – А можно ее вывезти куда-нибудь? – Куда, например? – Не знаю. Ну, просто вывезти. А то получается, что она вроде хрупких куколок в коробке, на которые можно только смотреть. Может, ей хотелось бы куда-нибудь поехать. |