Онлайн книга «Случайный билет в детство»
Провожу рукой под мышкой. Пуля прошла по касательной, не задев даже бронежилет, только пропорола спецуру. – Нет, я в порядке. Как там Олег? – Не знаю, – хмуро пожимает плечами Валера, – его уже в больницу увезли. Вместе смотрим на труп в углу. – Наручниками приковали. И кто знал, что эта дура с ними заодно? Ну и косяк, мля! – М-да, косяк… – вздохнул Истомин, – а у того типа какой-то супер-пуперброник надет. По нему в упор лупят, а ему хоть бы хны. «Зарей» ошеломили, так он к нам улетел. В комнату врывается подполковник Белкин. Перескакивая через разбросанные вещи, он подходит к телу девушки. – Мать-перемать! – произносит он свою любимую поговорку. – И какого хэ её тут наручниками к батарее пристегнули? Затем, присев, внимательно осматривает осколки под окном и говорит в рацию: – Шамаров, пошукай-ка внизу, с западной стороны, «глаз» упавший поищи. Оборачивается к нам. – Тот верзила на весь подъезд орал, что закопает какого-то там «Вяза». – Того верзилу, – поясняю я, – зовут Громин Максим Викторович. Мы в одной школе учились. – Ясно, – Белкин поднялся, – в рапорте все изложишь. Супермены, мать-перемать! – Пойдём, Серёга, – подал мне руку Истомин, – вечером в «Погребке» посидим, снимем стресс. Хороший же у тебя выдался последний день перед отпуском. – Да уж. У ПАЗика собрались все бойцы, но в салон не входили. Сняв шлемы и расстегнувшись, тихо переговаривались между собой: – Что про Олега слышно? – Как там он? – Жив? Рядом туда-сюда ходил Белкин, разговаривая с кем-то по мобиле. – И что? – подполковник резко остановился, а мы затихли. Он мрачно выслушал кого-то, затем спросил тихо: – Какая нужна? Понятно. Выругался, при этом обозвав «нерадивых» медиков, заменив первую букву. – Ну почему всегда так погано в неподходящий момент? – выругался командир. – Вечно чего-то не хватает! Белкин обвёл нас взглядом. – Значит так, мужики. Жихарев в тяжелом состоянии. Дико звучит, но срочно нужна кровь четвёртой группы. Поднимаю руку. – У меня четвёртая. – У меня, – махнул Легких. – И у меня, – сказал Любшин. – Сдадим сколько надо. По странному совпадению, в нашей четвёрке у всех оказалась одинаковая группа крови. Заверещал телефон Белкина. Он так озлобленно нажал на кнопку, что чуть не сломал мобилу пополам. – Да! Что? Затем внимательно выслушал, а мы так же внимательно смотрели. Может, что новое про Олега? – Понял, едем. – Нажав отбой, подполковник сплюнул. – Так, мужики, в аэропорту захват. Легких и Любшин в больницу, сдавать кровь, Вязов… Он взглянул мне в глаза. – Серёга, всё будет путём. Ты нужен здесь. Легких и Любшину наказали звонить и сообщать о состоянии Олега, а сами загрузились в автобус, где Белкин сразу стал давать предварительную вводную: – Итак, мы имеем захват самолёта. Тип борта – сто пятьдесят четвёртая «тушка». Террористы требуют деньги, водку и «бла-бла-бла», как всегда, а также свободный коридор до Ирана, мать-перемать! Придурки. Грозят взорвать борт, хотя вряд ли у них есть ве-ве. Началось всё в момент прихода пилотов, но там террористам обломилось – летуны успели запрыгнуть в кабину и закрыть дверь. Пилоты передали о двух террористах, но не факт что их только двое, так же возможны «тихушники» среди пассажиров. Борт откатили с глаз долой на дальнюю стоянку. Это пока всё, остальное на месте. Кто-то спросил из глубины салона: – Но почему именно мы? – Да потому, что мы единственная группа в городе на данный момент, прошедшая курс по освобождению самолетов. Ещё вопросы? Вопросов больше не задавали. Ехали молча, чего давно не было. Каждый думал о своём. Я, из-за этой неожиданной встречи, вспоминал своё «боевое» детство. Как раз после седьмого класса я и начал активно заниматься спортом и, можно так сказать, что «Громозека» со товарищи и дали такой толчок. Собирался стать военным, как отец, и стал им. А вчера опять звонил мой друг, Савин Олег. С ним я с первого по десятый класс сидел за одной партой. Он, не знаю в который раз, интересовался – когда я снизойду до того, что наконец выполню обещание и появлюсь на встрече выпускников, и так пропустил уже кучу «сборищ». А я что могу сделать? В отпуск не отпускают. Второй год без него, родимого. Мало того, мы уже полгода находимся на казарменном положении. Но вчера мой рапорт наконец подписали, с завтрашнего дня я в отпуске. Только последний день больно уж динамичный выдался. * * * Самолёт стоял на самой дальней стоянке. На самом краю летного поля маячили многочисленные пожарные машины. Белкин выпрыгнул из автобуса и сразу заорал, показывая на пожарные расчёты: – Убрать с глаз долой. Пусть будут поблизости, но не на виду. Обернулся к высаживающимся бойцам. – Всем приготовиться, Вязов со мной. – Николаич, я-то зачем тебе в штабе? – Будешь за моего зама, раз остался без группы. Прошли к одноэтажному кирпичному зданию, ощетинившемуся множеством антенн. В комнате, уставленной аппаратурой, у большого стола сгруппировались люди, очевидно, входящие в «Штаб». Командир сразу представился: – Подполковник Белкин. Новости есть? – Требуют немедленного вылета, – доложил седой майор, – иначе взорвут самолет. Тянем время, как можем. – Сколько пассажиров на борту? – Сто семьдесят два. Есть дети, их пятнадцать. Уже получены все данные о пассажирах. Мы поговорили с пилотами и по описанию нападавших определили двоих. Вот их данные. Мы склонились над снимками, сделанными с камер видеонаблюдения. На фото стояли типичные европейцы. Данные регистрации подтверждали – русские они. – Внимание! – крикнул наблюдатель. – Открылась дверь. Мы приникли к окнам. Из передней двери самолета выкинули какой-то предмет. Он покатился по бетонке, и вдруг… Бабах! – Мать-перемать! Как могли пронести в самолёт взрывчатку? Белкин повернулся к техникам. – Связь с бортом есть? – Да, пилоты на связи. Подполковник взял трубку. – Говорит подполковник Белкин, с кем я говорю? – Командир корабля пилот пе-ка Астанычев. |