Онлайн книга «Дядя Фред весенней порой»
|
Наконец несчастный проговорил: – Сэр Родерик Глоссоп? – Да. – Я… э… Давенпорт. – Да-да, конечно! Заходите, мой дорогой. Вам не помешает, если я при вас оденусь? Уже звонили к обеду. Растерянно глядя, как он бодро ныряет в накрахмаленную рубашку, Хорес дивился невероятному сходству. – Я… э… – спросил он, – вы, случайно, не знакомы с лордом Икенхемом? – С Икенхемом? – Лорд Икенхем задумался, одновременно вскакивая в брюки. – Да, мы встречались. – Вы на него очень похожи. Лорд Икенхем ответил не сразу, он завязывал галстук, ответственный человек в такое время молчит. Наконец он произнес: – Не заметил. По-вашему, мой дорогой… – Да, вы с ним похожи. – Как странно… Никто мне не говорил. И впрямь, если он стройный, высокий, а я коренастый… – Коренастый? – Конечно. Хорес Давенпорт горестно крякнул, быть может – прощаясь с последней надеждой. Собеседник метнул на него острый взгляд, и тон его изменился. – Простите меня, – сказал он. – Нет, это непростительно, ведь ваш дядюшка описал мне, как вы приняли мою дочь и племянника за своих друзей, а человека на балу – за его секретаря. Это с вами бывало? – Нет. – Так, так… Делюзия метабилис наступила внезапно. Вы не припомните, чем это вызвано? Хорес замялся: – Я думал… ну… а… – Да-да? – Такие вещи передаются по наследству? – Конечно, иногда. – Бывают же фамильные носы! – Верно, бывают. – Мой, например. Сколько ему веков! – Наверное, много. – А от дяди наследуют? – Не всегда, но это возможно. В какой мере расстроена психика вашего дядюшки? – В большой. – Так, так… – Отец был здоров. Собирал японские картинки. – А ему не казалось, что он внутри картинки? – Нет. – Так, так, так… По-видимому, речь идет о небольшом расстройстве нервов, вызванном волнениями. Были у вас волнения? Вопрос этот вызвал у Хореса такую же реакцию, какую он вызвал бы у Иова. – Ха-ха! – То есть были? – Еще какие! – Что ж, я рекомендовал бы долгое морское путешествие. – А пожить у моря можно? – Можно. Вы приехали на машине? Тогда сразу после обеда, не травмируя психику прощаниями, отправляйтесь в Лондон, укладывайте вещи и – к морю! – И все пройдет? – Несомненно. – А можно как следует хлопнуть? Лорд Икенхем погладил его по плечу: – Мой дорогой, нужно! Вы, часом, не знаете напитка «Царица мая»? Сухое шампанское, бренди, арманьяк, кюммель, желтый шартрез и пива для вкуса. Давно не пробовал, но рекомендую при всяком расстройстве нервов. А! Вот и обед. Идемте, идемте. Нельзя опаздывать в первый же вечер. Дурной тон. Глава XI
Лорд Икенхем собирался сразу после обеда потолковать со своим племянником, но долгая беседа с хозяйкой задержала его, и уйти он смог, когда герцог основательно втерся между ними. Мартышку он нашел в бильярдной, где тот играл сам с собой. За обедом он вел себя очень плохо. Соломон во всей своей славе [11], окажись он за этим столом, не сравнился бы с ним, но только внешне. Все блистало в Мартышке, все сверкало – галстук, рубашка, носки, не говоря уж о складке на брюках, но лицом, отражавшим душу, он походил на затравленную лису. Вот почему дядя и хотел подбодрить его. – Что ж, мой солнечный лучик, – сказал он, – все идет как по маслу. Говорят, ты устоял перед Хоресом. Мартышка ожил, как ожил бы ветеран Азенкура, услышав о Криспиане [12]. – Да, – отвечал он. – То-то и оно, – подчеркнул дядя. – Редкостная выдержка. Я тобой горжусь. – А что толку? – проговорил Мартышка, снова сползая к скорби. – Даже такой идиот в конце концов догадается. Увидит тебя. – Он меня видел. – О Господи! И что же? – Мы долго интересно беседовали. Рад сообщить, что он уезжает к морю. Только заедет в Лондон, чтобы напиться, словно бабочка, присевшая на цветок. Мартышка ожил совсем. – Однако! – сказал он. – Выжить Хореса – это немало. Лорд Икенхем резонно обиделся. – То есть как «немало»? – укоризненно спросил он. – Я думал, ты будешь плясать по комнате, хлопая в ладоши. Неужели тебя пугает леди Констанс? – Да. И Бакстер. Лорд Икенхем пренебрежительно взмахнул кием: – Что тебе Бакстер и Конни? Они едят из рук. Чем плоха наша хозяйка? Что она сделала? – Ничего, – признал Мартышка. – Но мне говорили правду, тетя – будь здоров. Чуть что – и начнется… Лорд Икенхем кивнул. – Понимаю, – сказал он. – Я замечал это за вулканами и за моей давней бонной. Помню, как сейчас, – улыбается, курлычет, а только и норовит дать линейкой по руке. Чего от тебя хотел Бакстер? – Спрашивал, какие у нас методы. Я его боюсь. – Да? Собственно, я тоже. Беседа на перроне не совсем меня успокоила. Какая-то в нем была сухость, какая-то настороженность. Конечно, он не потомок норманнов, как друг наш Бошем, но в одном они похожи: оба не очень верят нам. – Тогда мне лучше смыться. – Хуже. Полли должна очаровать герцога. Кто ее поддержит без тебя, кто утешит? Где твое рыцарство? Хорош бы ты был за Круглым столом! Уязвленный Мартышка признал его правоту. Лорд Икенхем, в свою очередь, признал, что не ждал от него ничего другого. – Мы положили руку на плуг [13], – обобщил он. – Или, если хочешь, мы взяли меч. Без тебя мне со свиньей не справиться. Да, ты ведь не знаешь! У Эмсворта есть свинья. Герцог хочет ее отнять. Эмсворт не хочет ее отдавать, но боится герцога. Я посоветовал прибегнуть к хитрости. Мы вывозим свинью из ее жилища, и ты едешь с ней в Икенхем, где она пережидает опасность. |