Онлайн книга «Дядя Фред весенней порой»
|
– Он прав, дорогой мой, – вступил в беседу лорд Икенхем. – Боюсь, вы и впрямь погубили Мартышку. Если он вступит в Иностранный легион, вина падет на вас. Британцы так не поступают. Нехорошо, нехорошо. – Разве важно, в каком я костюме? – Еще бы! В клубе держали пари, а мой несчастный племянник поставил на бойскаута. – А, вон что! Мне очень жаль. – Поздно, дорогой, поздно. – Понимаете, Полли сказала, что лучше одеться африканским вождем. – Вижу, у нее причудливый, нездоровый вкус. Так и просится слово «извращенный». Кто эта Полли? – Дочка Плума. Мы вместе были на балу. Лорд Икенхем просиял: – Неужели Полли Плум? Боже, как летит время! Малютка Полли ходит на балы! Я ее знал вот такой. Она у нас гостила. Прелестное дитя. Наверное, совсем выросла? Что ж, никто из нас не молодеет! Когда я видел ее в последний раз, мне было едва за пятьдесят. Мальчишка! Значит, вы повели ее на бал? – Да. Я хотел пойти с Валерией, а после… всего сказал, что пойду с Полли. – Чтобы ей досадить? Тонкий, изящный ход. Плум тоже был с вами? – Нет, не был. – Что же он делал в клубе? – Понимаете, он зашел на Малборо-стрит, чтобы заплатить за меня штраф, вот я его и прихватил. Мартышка немного оживился: – Штраф? Тебя что, арестовали? – Да. Вышла неприятность, все из-за Рикки. – А кто это – Рикки? – спросил граф. – Аларих Гилпин, мой кузен. – Пишет стихи, – объяснил Мартышка. – Такой мордатый, рыжий. Это он познакомил Хореса с Полли. Для танцев. – А что же там вышло? – Оказывается, Рикки и Полли любят друг друга. Он запретил ей идти со мной на бал. Пришел, а мы там… Вы его сейчас не видели? – Вроде бы нет. – Он собирался зайти и сломать мне шею. – Разве поэт может ломать шею? – Рикки – может. Он как-то избил трех лотошников в Ковент-Гардене. Пошел туда за вдохновением, чтобы написать стихи о природе, а они привязались. Ну, он их мигом превратил в цветную капусту. – Как это не похоже на жизнь покойного Теннисона! Так что же случилось на балу? – Понимаете, часа через два Полли вышла, я закурил, а тут идет Рикки. Говорит, кто-то дал ему билетик, и он взял напрокат костюм Фаунтлероя [5]. Ничего такого, наоборот – просил пятьсот фунтов на кафе, где продают луковый суп. Лорд Икенхем покачал головой. – Пощадите сельского жителя, – сказал он. – Мы не поспеваем за бурной городской жизнью. Что это за кафе? – Там продают луковый суп, – объяснил Мартышка. – Их теперь очень много, все у Пиккадилли-сёркус. Открыты до утра. Туда ходят, когда напьются. Золотое дно. – Вот и Рикки так говорил. Какой-то американец открыл одно на Ковентри-стрит, зашибает две тысячи в год. А теперь собрался в Америку. Продает за пятьсот фунтов. Рикки просил у меня эти деньги, но вдруг… – Постойте, я угадаю. Он увидел Полли. – Именно. Он меня гладил по плечу, а тут покраснел, вскочил… в общем, изменился. Ну, сами знаете, что бывает в таких местах, если кто-то орет. То-се… В общем, я зря это сделал. – Что? – Ткнул его копьем. Я не хотел, я просто не рассчитал, смотрю – он схватился за живот и как-то странно на меня смотрит. Я опять ткнул. Тут и началось. Меня бы не арестовали, но он ухитрился заехать мне в зубы. – Вы спутали, мой дорогой, – поправил его лорд Икенхем. – Наверное, все было иначе. Ни один полицейский не арестует человека за то, что его ударили. – Нет, не спутал. Он дал мне в зубы, а я потерял голову. Ничего не помню. Глядь – а я бью какую-то Марию-Антуанетту. Я очень удивился. Я еще думал, почему Рикки такой мягкий и так верещит. – Очень неприятно. – Не без того. Кавалер Антуанетты позвал полицию. А Рикки куда-то исчез. Кажется, его оттащили. Полицейский пришел и видит: я – с копьем, на всех кидаюсь… Трудно было его убедить. Да и судью тоже. Вообще-то я их не убедил. Рикки точно нету? – Мы не заметили. – Тогда я оденусь и пойду к Полли. – Зачем? – Чтобы она объяснила Рикки. Я же ничего плохого не делал! Сейчас он думает, что я… этот… как его… дон… – Дональд Дак? – подсказал Мартышка. – Нет, донжуан. Если Рикки не объяснить, что мы с Полли – просто друзья, он на все способен. Вы бы посмотрели вчера! Как сумасшедший. – А если он тоже придет к Полли? Хорес, направлявшийся в спальню, остановился. – И то правда! Вы думаете, лучше позвонить? – Ну что вы! Разве можно решать по телефону такие деликатные дела? А язык взглядов? А незаметные, но незаменимые жесты? Тут нужен посол. Поручите это Мартышке. – Мартышке? – Златоуст! Да-да, понимаю. Вы думаете, он не захочет, ведь вы отказали ему в деньгах. Дорогой мой, Мартышка – истинный рыцарь. Да, собственно, почему бы не дать такую малость? – Двести фунтов! – Двести пятьдесят, вы не расслышали. – Это же очень много! – За собственную жизнь? Я замечаю в вас какую-то мелочность. Боритесь с ней. – Почему все одалживают у меня? – Потому что у вас есть деньги. Надо же платить налог за прапрапрабабушку, которая не могла отказать Карлу II. Дорогой мой, – обратился он к Мартышке, – расскажи мне подробней про этого Рикки. Он сильный, да? Быть может, очень сильный? – Очень, дядя Фред. – И ревнивый. Так, так… К тому же вспыльчив. Неприятное сочетание свойств. Я встречал людей этого типа. Помню, был такой Кирпич Восток. Избил своего приятеля из-за одной девушки, а потом места себе не находил. Чуть свет – он у больницы, под окнами, дрожит как лист. Я ему сказал: «Дрожать как лист надо было раньше, когда ты еще его не душил»… – Двести пятьдесят хватит? – спросил Хорес. – Да. Спасибо, старик. – Значит, ты пойдешь к Полли? – Только сперва поем. – Я дам тебе адрес. Она очень умная, схватывает на лету. Ты уж постарайся. – Будь спокоен! – И поторопи ее, а? Пусть объяснит сегодня. Что ж, надо одеться. Когда дверь за ним закрылась, лорд Икенхем взглянул на часы. |