— Ты так говоришь, будто это все — один лишь расчет.
— Но это чаще всего именно так. Но после замужества вы можете завести любовника. Большинство королевских особ так и поступают, по крайней мере так говорят.
Я была рада, что темнота скрывала краску, заливавшую мне лицо.
— Я не смогла бы. Когда я вышла за Алехандро, у него уже была любовница. Это было… неприятно. Даже несмотря на то, что между нами не было близости.
— Понимаю, — и я знала, что она действительно понимает. Я взяла ее за руку и крепко пожала. Я не смогла бы сказать этого вслух, но надеялась, она понимает, как я рада быть в эту ночь с ней, а не с Хименой.
Она заговорила, и в голосе ее появились озорные нотки:
— Ну, может быть, вам и повезет. Может, вы выйдете за человека, который будет богат, умен и с которым будет приятно раздеваться.
Я не сдержала смешка.
— Может быть, — сказала она, — вам стоит просить всех своих поклонников спускать штаны, чтобы вы могли оценить имеющийся товар.
— Мара!
— Вы могли бы отдать королевский приказ.
Я запустила в нее подушкой.
Ее только смешило мое смущение. А потом она снова стала серьезной и сказала:
— Вы тоже красивы, вы это знаете. Когда вы волнуетесь или радуетесь, вы сияете. А еще у вас такие волосы, в каких пожелал бы запутаться любой мужчина.
Рука моя сама по себе потянулась к косе. Мне всегда нравились мои волосы. Неужели мужчины на самом деле замечают их?
Мара добавила:
— Вам не придется мириться с таким первым разом, какой был у меня.
Я перевела разговор на другое.
— Ну, если бы я встретила того молодого человека, я… ну… строго поговорила с ним.
— Вы уже встретили. Это был Белен.
Я была потрясена.
— Я думала… он и Космэ…
— Да. Но это было потом.
Я и представить себе не могла, что эти двое были знакомы до того, как мы организовали Мальфицио. Каково это было для Мары, жить рядом с ним здесь, в замке? Я сказала:
— Я могу сделать так, чтобы ты не встречалась с ним, пока он здесь.
— Не надо. Мне уже все равно. Мы даже снова стали друзьями, когда жили в лагере отца Алентина. — Она встала. — И вам, моя королева, надо немного отдохнуть. Завтра у вас весь день расписан.
Я встала. Порывисто обняла ее. Она замерла на долю секунды, а потом ответила на мое объятие.
— Спасибо, — прошептала я.
Когда я легла в постель и задула свечу, в голове у меня вертелось еще слишком много мыслей, а кожа была слишком горяча, чтобы уснуть. Было страшно думать о том, что когда-нибудь мне придется разделить постель с незнакомым, расчетливым чужаком, человеком, которому нет до меня никакого дела.
Вечером следующего дня я в сопровождении Гектора и нескольких стражников спешила в кабинет на встречу с очередными претендентами на мою руку, когда меня остановил конде Эдуардо.
— Могу я проводить вас, ваше величество? — спросил он.
Ох.
— Пожалуйста.
Гектор посторонился, уступая ему место. Я надеялась, что конде больше не будет присутствовать на моих встречах.
Эдуардо был одет, как всегда, официально, на нем были золотые эполеты — отличительный знак конде и лорда кворума одновременно. В нос мне ударил запах жира и пальмового масла, а значит, короткую черную бороду конде недавно приводили в порядок.
— Я слышал, вы вчера посетили тюремную башню, — сказал он.
— М-м-м, — неопределенно промычала я.
— И что с вами был молодой принц.
Я снова отругала себя за неосторожность. Мне не стоило отправлять Шторма в башню, как бы мне ни хотелось поставить его на место. Теперь надо представить отчет, или подозрения только усилятся. И я должна сказать что-то такое, что удовлетворит Эдуардо настолько, чтобы он не начал расспрашивать Розарио.
В ответ на мое молчание он добавил:
— Тюремная стража говорит, что это был мужчина. Высокий, в капюшоне. Он оставался там всего несколько часов, прежде чем королевская стража вывела его.
— Да, все так и было. — Я лихорадочно обдумывала, что сказать. Правда вызовет только новые вопросы о том, откуда взялся инвирн и что я собираюсь с ним делать. Я была не готова выдать тайну пещеры под Ямами или тот факт, что я использую Шторма, чтобы узнать больше об амулете.
Из всего этого вытекало сбивающее с толку осознание, что я не доверяю конде Эдуардо и что это недоверие выходит далеко за пределы простых политических интриг. Он лорд моего кворума, человек, бывший моим значимым союзником во время войны с инвирнами. Но все внутри меня било тревогу.
— Ваше величество…
— Эдуардо, нам, безусловно, надо многое обсудить, но боюсь, за время короткой пробежки по коридору это сделать невозможно. — Я одарила его благосклонной улыбкой. — Не считаете ли вы, что нам стоит назначить собрание кворума? Может быть, через два дня?
Он нахмурился.
— Это будет праздник Освобождения.
Я изобразила удивленное разочарование.
— Ну конечно. Спасибо, что напомнили. А на следующий день все будут слишком утомлены после торжеств. Так, может быть, через четыре дня?
Ловко я его поймала. Настаивая на своем, он будет выглядеть нетактичным и неблагоразумным. Он хмуро кивнул и сказал:
— Я оповещу всех и сделаю необходимые распоряжения.
— Спасибо, ваша милость.
— И еще один вопрос, прежде чем я предоставлю вас вашим делам.
— Да? Что теперь? — Я замедлила шаг, осознав, что начала так разгоняться, будто хотела убежать от него.
— Лорд Лиано выражает сильное желание снова видеть вас. Я оценил бы это как личную услугу, если бы вы соблаговолили подарить ему один или два танца на праздничном балу.
Я изобразила на лице удовольствие и сказала:
— Буду счастлива это сделать.
Он поклонился.
— До встречи на празднике, ваше величество.
Я наклонила голову, и он ушел.
Я выдохнула, только теперь осознав, что все это время сдерживала дыхание.
— Это было великолепно, — прошептал мне Гектор, когда мы отошли на достаточное расстояние.
Удивительно, как я всегда отмахивалась от похвал Химены, считая их бреднями любящей нянюшки, и как те же самые слова Гектора были для меня все равно что капли воды в пустыне.
— Спасибо. Но, Гектор, четыре дня. За это время нам нужно придумать что-нибудь правдоподобное.
— Мы это сделаем. Как-нибудь.
