Книга Ноктэ, страница 23 – Кортни Коул

Финн замолкает и смотрит на меня.

— То же и с раем. Люди умирают, отправляются в другое место, лучшее место, но больше не могут с нами общаться, поскольку пребывают в другой форме. Но это не значит, что такого не бывает. И что однажды мы сами не узнаем об этом.

Моё горло сжимается, и я откашливаюсь.

— И мама в это верила?

Финн кивает.

— Да. Это она мне рассказала.

Прекрасная история, которая навевает желание плакать, а ещё она заставляет меня совсем чуть-чуть обижаться на Финна за то, что он разделил этот момент с мамой, а я — нет. Но я отталкиваю эти иррациональные мысли. Достаточно и того, что теперь я знаю.

Некоторое время мы плывём в тишине, и я вожу пальцами по воде.

Проходит, по меньшей мере, час, прежде чем Финн снова заговаривает:

— Нам нужно сходить на кладбище, ты же знаешь.

Я киваю.

— Хорошо.

Он приподнимает бровь.

— Хорошо?

Я снова киваю.

— Ага. В ближайшее время.

Финн улыбается, настоящей улыбкой, и мы плаваем ещё час без какой-либо цели, прежде чем он наконец направляет штурвал в сторону первой ловушки для крабов. Когда мы приближаемся, я перегибаюсь через борт и затаскиваю котелок, втягивая мокрую цепь в лодку. Ловушка для крабов пуста. Но не следующая, так же, как и последующая. В конечном итоге мы поймали пять крабов — хороший улов за день.

В животе урчит при одной только мысли, как я макаю ножку в сливочное масло и отправляю её в рот.

Мы плывём вглубь материка, и Финн направляет лодку в слип[15], в то время как я запихиваю свою шляпу под скамью, а затем перекладываю крабов в ведро. Их лапки издают скребущие звуки, скользя по пластику, и я всего на один короткий момент позволяю себе почувствовать себя виноватой, поскольку позже собираюсь бросить их в кипящую воду.

— Какого чёрта? — бормочет Финн, уставившись вперёд, мимо тропинки, за макушки деревьев на поляну позади гостевого домика. Я прослеживаю за его взглядом и чуть слышно вскрикиваю, когда вижу Деэра.

Он уже вернулся из города, и на нём спортивная одежда — шорты и обрезанная потрёпанная футболка. Он монотонно ударяет кулаком по стене дровяного сарая.

Снова, и снова, и снова.

Стук. Стук. Стук. Стук.

Будто мачете, или молотилка, или поршень.

По его лицу стекает пот, и кровь капает с руки, пока он бьёт по древесине, ударяя по ней, словно робот.

— Какого чёрта, — повторяю я эхом слова Финна, прежде чем сунуть ведро с крабами ему в руки и побежать вверх по тропе к Деэру. Финн протестует позади меня, но я не останавливаюсь и не замедляю шага.

На полной скорости я резко останавливаюсь рядом с Деэром и тяну его за локоть. Он весь пропах потом, поэтому я даже представить не могу, как давно он здесь себя калечит.

— Деэр, остановись, — говорю ему я. — У тебя идёт кровь.

Он стряхивает мою руку, не глядя на меня, и снова бьёт.

Кровь брызжет на землю и попадает на мои босые ноги.

— Деэр.

Стук.

— Деэр. — Теперь мой голос звучит куда холоднее, как лёд, и, наконец, он останавливается, его руки плетьми повисают по бокам. Он не смотрит на меня, но часто и тяжело дышит. Я жду, и в конце концов судорожные вдохи замедляются до неглубокого, ровного дыхания.

— Что случилось? — спрашиваю его. — Почему ты… в чём дело?

Я жду.

Он молчит. Наконец он перекатывается на пятки и опускается коленями на землю.

— Ничего не случилось, — наконец говорит он деревянным голосом.

— Ничего? — Мне трудно в это поверить. — Тогда почему ты ломаешь себе руки?

Я опускаюсь на колени перед ним, подняв его ладонь, чтобы получше рассмотреть её. Костяшки пальцев нельзя назвать поцарапанными или порезанными. Они представляют собой сплошное месиво. Просто кровавую массу.

— Думаю, ты и вправду мог её сломать.

Он вырывает ладонь из моих рук.

— Нет.

— Ладно.

Я настороженно поглядываю на него. Если и есть что-то, в чём я преуспела, так это в улаживании сумасшедших ситуаций.

— Могу я помочь тебе обработать раны?

Я затаиваю дыхание до тех пор, пока он не поднимается на ноги.

— Я сам справлюсь. — Его голос резкий и пренебрежительный, и он поворачивается с намерением уйти. Какого чёрта? Где тот обворожительный, обаятельный парень? По-видимому, его подменили этим холодным незнакомцем со склонностью травмировать самого себя.

Я хватаю его за локоть. И краем глаза замечаю Финна, стоящего на расстоянии и наблюдающего за нами. В ожидании.

— Всё хорошо, — кричу я брату. — Тебе нет нужды ждать.

Финн качает головой, но и я качаю головой в ответ.

— Иди, — прошу я. — Я скоро буду.

Он нехотя уходит, прихватив крабов, и Деэр смотрит на меня.

— Тебе не нужно оставаться. Я не нуждаюсь в помощи.

— Нет, нуждаешься, — спорю я. — Ты просто этого не осознаёшь.

— А ты осознаёшь?

— Да.

Деэр смотрит на меня сверху вниз, его взгляд холоден.

— Нет, не осознаёшь. Поскольку ты чётко дала понять, что не знаешь меня. А теперь отпусти мой локоть.

Мои пальцы соскальзывают, я сбита с толку его холодностью, его словами, но он всё же следует за мной в гостевой домик и проходит в маленькую кухню.

И пока мы идём, я не могу не обратить внимания, в какой чистоте он содержит гостевой домик. Кровать заправлена, столешницы протёрты, на полу нет сваленной в кучу грязной одежды. Впечатляюще для одинокого молодого парня.

Я включаю воду, ожидая, когда она согреется, прежде чем засунуть под струю его руку. Деэр шумно втягивает воздух, но ничего не говорит. Я хватаю чистое кухонное полотенце и оборачиваю его вокруг рук Деэра, в то время как он опирается о столешницу. И в этот момент его футболка немного задирается, обнажая плоскую полоску кожи его живота.

Кожа выглядит мягкой, словно бархат, хотя мышцы кажутся твёрдыми, как сталь. Меня так и подмывает провести по ней пальцем, прикоснуться и узнать наверняка.

Но, конечно же, я этого не делаю, поскольку это не совсем прилично.

— Почему ты так расстроен? — вместо этого интересуюсь я, открывая его морозильную камеру. Я вытаскиваю лёд и бросаю его в два мешочка, по одному для каждой руки.

Деэр не открывает глаза.

— Я не расстроен.

— Ты лжёшь.

И это утверждение, а не вопрос.