– Какая разница!
– Ну ты даешь! – засмеялась Тата.
– Что и требовалось доказать! – закричала
Иришка. – Наконец-то ты похожа на живую женщину. Все, я побежала, а то там
школа без меня может развалиться. Пока, мазер!
– Пока! – вздохнула Тата.
А что, действительно этот шарфик здорово оживляет. Всегда
мне шел бирюзовый… Хорошо, что Ирка за меня взялась. Ведь сегодня придет Гущин.
Первое впечатление так важно. Мужчина по имени Паша… А мама зовет его Павликом.
Интересно, какой он? Мне кажется, среднего роста, такой крепкий, с красивыми
руками, глаза у него, наверное, светлые, серые или голубые, а может, зеленые.
Конечно, не красавец, но это ведь в мужчине не главное. Главное, чтобы изюминка
была, а судя по голосу, она есть.
Короче говоря, Наталия Павловна ощущала какой-то странный
подъем. Конечно же эта самая изюминка – несомненный дар Гущина. Разве мало? Но
как до трех часов не растерять этот запал? А то явится какая-нибудь бездарь,
вроде Тушилова, и все настроение испортит. Или Жихарева опять начнет требовать
извинений. Да мало ли что может быть… Какая-нибудь верстка потеряется, в
производственном отделе что-то напортачат. Нет, сегодня все будет хорошо, просто
отлично. Сегодня придет мужчина по имени Паша! У нее даже озноб пробежал по
коже. Что это, предчувствие? Но я ведь люблю Илюшу… А он любит другую, значит,
надо его забыть. С мужчиной по имени Паша.
– Татка, ты чего такая? – удивленно воскликнула
Рина, когда Тата вошла в комнату.
– Какая?
– Красивая! Глаза блестят!
– Просто решила, что хватит нюни распускать.
– Ну и правильно.
– Рина, ты когда-нибудь слышала про такого писателя
Павла Гущина?
– Нет, а что?
– Да ничего, я так спросила, вдруг ты знаешь.
– Да сейчас писателей как собак нерезаных.
– Но Гущин талантливый.
– Талантливые тоже попадаются, – откликнулась
Рина, водя карандашом по строчкам и не вдумываясь ни в вопросы, ни в ответы.
Тата тоже занялась делом. Часа в два в комнату заглянул
главный редактор:
– Наталья, зайди ко мне.
– Иду!
– Слушай, Наталья, – в некотором смущении начал
он, – помнишь, мы с тобой говорили…
– Насчет приглашения? Я помню. Можно прямо завтра.
– Да нет, понимаешь, я вот поразмыслил, не стоит,
наверное.
– Почему?
– Да так как-то… Мне эта рыжая понравилась, а другую…
нет, не надо!
– Ну не надо так не надо, – пожала плечами Тата.
Но ей вдруг стало жалко Дюжикова, товарища по несчастью. – Знаешь, Олег, в
конце концов, Алискины принципы – ее личное дело.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что если она так тебя взволновала, нужно дать тебе
шанс. А вдруг у вас что-то получится…
– Ты думаешь? – заметно оживился главный редактор.
– Честно?
– Честно!
– Нет, я так не думаю, но чем черт не шутит.
– Так ты ее позовешь?
– Нет, давай по-другому сделаем, это будет не так
нарочито. Восьмого марта мы всегда собираемся у нашей подруги, и я возьму тебя
с собой. Согласен?
Олег Степанович ответил не сразу.
– А кто там еще будет?
– Компания человек десять, наверное. Получится куда
органичнее.
– Но в каком качестве я туда явлюсь?
– Да ни в каком. Просто со мной.
– Значит, я буду считаться твоим кавалером?
– Олег, я тебя умоляю! Там все свои. Предупрежу, что
приду со своим коллегой, которому в праздник некуда податься, только и всего.
Можешь мне поверить, будет весело, уютно и вкусно. Ну а больше я тебе ничего не
обещаю. Кстати, вполне возможно, с нами и Иришка поедет.
– А эта… вторая подружка?
– И она тоже. Может, и еще какая-нибудь дамочка
появится, так что выбор я тебе гарантирую.
– А это удобно?
– Удобно, удобно. Ты фаршированную рыбу любишь?
– Обожаю!
– Тогда все в порядке.
– Слушай, Наталья, только ты… не звони про это нашим,
ладно?
– Олег!
– Ну я должен был сказать… Сама понимаешь.
– Ты меня только за этим звал?
– Ну да.
– Тогда я пойду?
– Иди. А ты уверена, что это удобно?
– Удобно, говорю же тебе.
– Хорошо. Погоди минутку. Как ты считаешь… Праздник
все-таки, надо будет что-то принести в дом, а?
– Конечно.
– А что?
– Ну цветы…
– Торт, может быть?
– Нет, – улыбнулась Тата, – в этом доме покупных
тортов не признают, лучше уж конфеты.
– Понял. Ладно, иди.
Бедняга, подумала Тата, кисло ему. И, видимо, одиноко. Он
ведь не москвич, близких никого. Нужно, кстати, сегодня позвонить Соньке и
предупредить насчет гостя.
Тата посмотрела на часы. Время близилось к трем. Она
побежала в туалет – освежить макияж.
Ровно в три в дверь постучали.
– Войдите! – Голос Таты внезапно сел.
Дверь распахнулась, и на пороге возник совсем молодой
человек в ярко-синем свитере.
– Добрый день! – широко улыбнулся он.
«Это что за юноша?» – подумала Тата.
– Вы к кому? – осведомилась Рина, изумленно глядя
на красавца. Такие тут нечасто появляются.
– Я к Наталии Павловне.
– Это я, – отозвалась Тата.
– А я Гущин!
Не дожидаясь приглашения, он опустился на стул и положил
перед Татой крохотный букетик альпийских фиалок.
– Для знакомства. Здравствуйте!
Это Гущин? – разочарованно подумала Тата. Но ему же лет
двадцать пять… Вот тебе и мужчина по имени Паша.
– Здравствуйте, – растерянно произнесла
она. – Садитесь, пожалуйста.
Он заливисто расхохотался.
– А я уже сижу!
– Вы Павел Арсеньевич Гущин? – решила уточнить
Тата. А то мало ли что бывает, вдруг это его младший брат или племянник.
– Да, верно, я Гущин, Павел Арсеньевич. Так сказать,
собственной персоной. Вы почему-то удивлены, да?
– Ну, честно говоря, есть немножко, – смутилась
Тата. – Извините, но, прочитав ваш роман, я вас по-другому себе
представляла.
