– Продолжайте, – потребовал миллионер.
– Разумеется, возможно, что у графа не было никаких
предметов компрометирующего свойства, которые следовало скрывать. Но мы не
должны пренебрегать и другой возможностью. Если ему было что скрывать, то где
это спрятано? Не в его доме – полиция произвела тщательный обыск. Не при нем
лично, так как он знает, что его могут арестовать в любую минуту. Остается его
автомобиль. Как я сказал, граф находился под наблюдением. В тот день он
отправился в Монте-Карло, а оттуда поехал в Ментону. Его машина очень мощная – он
оторвался от преследователей, которые примерно на четверть часа потеряли его из
виду.
– И вы думаете, в это время он что-то спрятал на обочине? –
не без иронии спросил ван Олдин.
– Только не на обочине. Се n’est pas pratique.
[39]
Но я
сделал маленькое предложение мсье Каррежу, который любезно его одобрил. В
каждом почтовом отделении поблизости поместили человека, знающего графа в лицо.
Потому что, мсье, лучший способ спрятать вещь – это отправить ее по почте.
– Ну? – снова нетерпеливо спросил миллионер.
– Ну voila!
[40]
– Пуаро театральным жестом извлек из кармана
коричневый пакет и развязал тесемку. – В течение пятнадцатиминутного интервала
наш достойный джентльмен отправил вот это.
– По какому адресу? – резко спросил миллионер.
Пуаро покачал головой:
– К сожалению, это нам ничего не даст. Пакет был адресован в
одну из маленьких газетных лавок в Париже, где письма и посылки за небольшую
плату хранятся до востребования.
– Да, но что внутри? – с нетерпением осведомился ван Олдин.
Пуаро развернул коричневую бумагу, которая прикрывала
квадратную картонную коробочку, и огляделся вокруг.
– Подходящий момент, – шепнул он. – Все взгляды устремлены
на корт. Смотрите, мсье! – и на мгновение поднял крышку коробочки.
У миллионера вырвался возглас изумления. Лицо его побелело
как мел.
– Боже мой! – ахнул он. – Рубины!
Детектив положил коробочку в карман и безмятежно улыбнулся.
Застывший от удивления ван Олдин внезапно вышел из транса и так стиснул ему
руку, что маленький человечек поморщился от боли.
– Это великолепно! Вам нет равных, мсье Пуаро!
– Пустяки, – скромно отозвался тот. – Для этого нужно лишь
не забывать о порядке и методе, быть готовым к любым случайностям.
– Полагаю, теперь граф де ля Рош арестован? –
полюбопытствовал ван Олдин.
– Нет.
На лице миллионера отразилось удивление.
– Но почему? Что еще вам нужно?
– У графа все еще железное алиби.
– Чушь какая-то!
– Да, – кивнул Пуаро. – Я тоже думаю, что это чушь, но, к
сожалению, мы должны это доказать.
– А тем временем он от вас ускользнет.
Детектив покачал головой:
– Нет, граф этого не сделает. Он не может пожертвовать своим
положением в обществе. Любой ценой ему нужно выкрутиться.
Однако ван Олдин не был удовлетворен.
– Но я не понимаю…
Пуаро поднял руку:
– Дайте мне еще минуту, мсье. У меня есть маленькая идея.
Многие смеялись над идеями Эркюля Пуаро – и оказывались не правы.
– Ладно, валяйте, – кивнул миллионер. – Что за идея?
– Я зайду к вам в отель завтра в одиннадцать утра, – после
небольшой паузы сказал детектив. – А до тех пор никому ничего не рассказывайте.
Глава 22
Мсье Папополус завтракает
Мсье Папополус завтракал. Напротив него сидела его дочь Зия.
В дверь гостиной постучали, вошел посыльный и вручил
Папополусу карточку. Тот взглянул на нее, поднял брови и передал дочери.
– Эркюль Пуаро, – промолвил антиквар, задумчиво теребя левое
ухо. – Интересно…
Отец и дочь посмотрели друг на друга.
– Я видел его вчера на теннисе, – продолжал Папополус. – Мне
это не слишком нравится, Зия.
– Однажды он оказал тебе большую услугу, – напомнила ему
дочь.
– Это верно, – признал Папополус. – К тому же я слышал, что
он удалился от дел.
Отец с дочерью беседовали на родном языке. Обернувшись к
посыльному, антиквар сказал по-французски:
– Faites monter ce monsieur.
[41]
Через несколько минут щегольски одетый Эркюль Пуаро вошел в
комнату, весело помахивая тростью:
– Мой дорогой мсье Папополус!
– Мой дорогой мсье Пуаро!
– И мадемуазель Зия! – Детектив отвесил ей низкий поклон.
– Простите, что мы продолжаем завтракать, – извинился
антиквар, наливая себе очередную чашку кофе. – Ваш визит… хм!.. несколько
ранний.
– Это весьма прискорбно, – отозвался Пуаро, – но меня
вынудили обстоятельства.
– Значит, вы по делу? – осведомился грек.
– И по очень серьезному. По делу о гибели мадам Кеттеринг.
– Дайте подумать… – Папополус невинно уставился в потолок. –
Это леди, которая умерла в «Голубом поезде», не так ли? Я читал об этом в
газетах, но там не было и намека на преступление.
– В интересах правосудия этот факт предпочли не упоминать, –
пояснил детектив.
Последовала пауза.
– Чем же я могу вам помочь, мсье Пуаро? – вежливо
осведомился торговец.
– Voila, – отозвался тот. – Я как раз к этому подхожу. – И,
вынув из кармана коробочку, которую показывал в Канне, открыл ее, высыпал на
стол рубины, одновременно внимательно наблюдая за стариком.
Но на лице антиквара не дрогнул ни один мускул. Он принялся
внимательно разглядывать драгоценности, затем вопрошающе посмотрел на
детектива.
– Они великолепны, не так ли? – осведомился Пуаро.
– Превосходны, – согласился Папополус.
– Сколько, по-вашему, они стоят?
