– Благодарю, – отозвался Высший алхимик, глядя на призванного и плененного им демона. – Наши беседы были… весьма содержательны. Конечно, перед нами не истинное физическое воплощение – скорее дух, отделенный от тела.
– И глаза у него нефритовые, – заметила Карга и раскрыла клюв в беззвучном смехе. – Что он тебе поведал? – спросила она, помедлив.
Барук улыбнулся.
Чиллбайс, сидевший на каминной полке, издавал неприличные звуки и похабно жестикулировал пухлыми ручонками.
– Пришпиль эту тварь к стене, – прошипела Карга. – Ну или хотя бы отправь ее обратно в трубу, с глаз моих долой.
Барук пропустил жалобы воронихи мимо ушей.
– Его тело сейчас очень и очень далеко. Мне удалось мельком его увидеть. Поразительно, насколько оно похоже на человеческое. Я смог заполучить духа, потому что он пребывал в медитативном состоянии и почти полностью за пределами тела. Он делает едва ли десяток вдохов за колокол. Это очень духовная личность, Карга.
Великая ворониха снова обратила взор на привидение. Вгляделась в его нефритовые глаза, изломанные струйки искр, пульсирующие в такт замедленному биению сердца.
– Выходит, ты знаешь, – сказала она.
– Да. Этот демон родом из мира Павшего.
– Говоришь, он медитировал? Искал своего бога?
– Вполне вероятно, – пробормотал Барук. – Потянулся к нему… и отдернулся.
– От боли, от безжалостного пламени страданий.
– Скоро я отправлю его восвояси.
Карга расправила крылья и спланировала на пол. Склонив голову, одним глазом уставилась на Высшего алхимика.
– Так это не праздное любопытство.
Барук удивленно посмотрел на ворониху, потом отвернулся.
– У меня недавно был гость.
– В самом деле?
Алхимик помолчал, подыскивая слова, затем покачал головой.
– Не совсем.
– Он сидел в кресле?
– Нет, Карга, едва ли это было приемлемо.
Ворониха рассмеялась.
– Престол Тени, да?
– Не притворяйся, будто удивилась. Твой господин прекрасно осведомлен о таких вещах. Скажи мне, где остальные?
– Остальные – кто?
– Боги и богини – те, кто содрогается при каждом чихе Увечного Бога. Те, кто так хочет войны, лишь бы воевали другие. Только не передавай ничего из этого своему господину. Не знаю, что Престол Тени предложил Аномандру Рейку, но на твоем месте, Карга, я бы предупредил хозяина. Когда имеешь дело с Тенью, ни в чем нельзя быть уверенным. Ни в чем.
– Так и есть, так и есть, – сказала Великая ворониха, похихикав, и тут же встретила подозрительный взгляд со стороны алхимика. – Люди, Барук, один за другим водружают камни лишь для того, чтобы потом повалить их, так же один за другим. Разве бывало иначе? Они копают ямы, а затем засыпают их. Мы, Великие вороны, тоже строим гнезда, а через год разрушаем их, потому что того требует безумный червяк, живущий в черепе. Вот, взгляни на своего демона. Духовность ничего не дает, ведь плоть требует постоянного внимания к себе. Отправь его восвояси, пусть начинает заживлять разорванные сухожилия, покамест товарищи наблюдают его отстраненный взгляд и по глупости жаждут сами достичь такой же просветленности.
Карга наклонила голову.
– Ты ведь не заставил его молиться усерднее, а, Барук?… Так я и думала. Увы, это бесполезно, поверь мне – кто, как не я, имеет право на подобные суждения? И да, знай: мой господин не слепец и никогда им не был. Он стоит перед высоким камнем и проследит, чтобы тот упал. Так что, старый друг, держись на безопасном расстоянии.
– Это как же? – проворчал Высший алхимик.
– Отправь духа восвояси, – повторила Карга. – Обрати внимание на угрозу, которая крадется к тебе в ночи. Очень скоро она расплетет твои лучшие защитные чары, дабы тем самым объявить о своем приходе и показать свое… отчаяние. – Ворона поскакала к ближайшему открытому окну. – Я же должна удалиться – так быстро, насколько позволят мне крылья.
– Погоди, Карга. Ты задержалась, видимо, что-то хотела узнать. И узнала.
– Верно, – ворониха снова захихикала.
– Что же это?
– Всего лишь подтверждение, чтобы успокоить моего господина.
– Подтверждение чего? Ах да, того, что Престол Тени говорил правду.
И Карга захихикала в третий раз, ведь число три лучше двух (не то чтобы ворониха верила в приметы), – а уж в третий раз она бы точно захихикала, так пускай здесь, чем где-нибудь еще. Осторожность! Осторожность превыше всего!
– Прощай, Барук!
Как только алхимик закрыл окно за черноперой курицей, Чиллбайс поднял голову и заверещал:
– Она идет! Она идет!
– Да… – вздохнул Барук.
– Несущая смерть!
– Не сегодня, малыш. Лети-ка к Дэрудан, и побыстрее. Передай от меня, что та, что раньше охотилась на нас, вернулась. И хочет поговорить. А затем скажи Дэрудан, пусть как можно скорее приходит сюда. Уверен, она понимает всю срочность.
Чиллбайс спорхнул (а точнее, свалился) на пол перед камином, заполз в тлеющие угли и скрылся в трубе.
Барук хмуро посмотрел на призванного демона, а затем легким мановением руки освободил его. Энергетический вихрь ослаб и погас. Возвращайся домой, заблудшая душа. Благословляю тебя.
С этими мыслями Барук обратился к стене, через которую должна была пройти она.
Воркан.
Ее саму алхимик уже не боялся – его страшила причина появления Госпожи Убийц. Впрочем, у него наготове была довольно грубая отповедь.
Ты всех убила, женщина. Всех, кроме меня и Дэрудан. Да, теперь нас только трое.
И втроем нам нужно попытаться предотвратить возвращение Тирана.
Ох Воркан, сколько жерновов ты привела в движение этой ночью.
Может, стоило обратиться за помощью к Аномандру Рейку? Нижние боги, эту помощь Баруку предложили чуть ли не прямым текстом – при условии, что он верно понял слова Карги, а их он понял верно. Допустим, он согласится. Нужно ли говорить Дэрудан с Воркан? А как же иначе?
Им бы это явно не понравилось, а в особенности Воркан. И их хрупкий союз (хрупче и представить невозможно) рассыпался бы, так и не родившись.
Барук, тебе следует быть с ними открытым и честным. Обратись к ним с просьбой. Иначе никак.
И все же, когда стена перед ним пошла рябью, расплылась и из нее осторожно вышла женщина, Барук понял, что не сможет. И не станет.
Итак, их осталось лишь трое, и сил предотвратить приход Тирана у них не хватит, даже при поддержке Рейка… Не хватит.
А значит, один из нас неизбежно предаст остальных, дабы выслужиться перед Его возвращением. Выслужиться, как же. Скорее уж вымолить себе пощаду.
